– Это вы сказали, ваше величество, – магистр Роэнс на всякий случай попятился к двери.
– Может быть, Роэнс, богам и плевать на наши замшелые законы. Может быть. Но я-то не бог! Я всего лишь король! Что же нам делать?
– Может… сообщить, что младенец не выжил? – осторожно намекнул придворный маг.
– Уж не предлагаешь ли ты мне убить моего ребёнка?! – его величество угрожающе приподнялся в массивном кресле.
– Что вы, что вы, ваше величество, это всего лишь мысли вслух! – магистр понял, что король не на шутку разгневался. – Есть и другие варианты.
– Не юли! Что ещё за варианты ты выдумал?
– Оставить малышке жизнь и огонь, но лишить имени. Или же… оставить имя, но лишить огня.
– Про первое я не хочу слышать. Объясни второй вариант!
– Стихия королевы – воздух, – придворный маг низко поклонился, пряча взгляд и ожидая, что король сам поймёт недосказанное.
– И что? Ты считаешь, что открыл великий секрет? – его величество подошёл к столику и налил себе вина из стоящего там графина.
– Никому не покажется странным, если мы объявим, что стихия новорожденной принцессы – воздух. Это даже не будет ложью, ведь воздух тоже со временем будет ей подвластен. Вы лишь… подкорректируете ошибку богов.
– То есть ты предлагаешь представить мою дочь не огненному Дуарху, а богу воздуха Тариоху?
– Вы сами сказали это, ваше величество.
– И девочка может не пережить этого представления, – тихо проговорил король, наблюдая за игрой солнечных лучей на стенках бокала.
– Но так у неё хотя бы появится шанс…
Дейриг взял графин и наполнил второй бокал.
На следующий день было объявлено, что новорожденная принцесса Леонита Илеста Миолина Энери получила стихию своей матери – воздух – и в положенное время будет представлена покровителю магов воздуха – Тариоху.
***
– Нянюшка, согласитесь, наша малышка прекраснее всех на свете, – королева нежно гладила золотистый пушок на голове своей новорожденной дочери.
– Конечно, это так и есть, – уверенно подтверждала слова своей воспитанницы няня Арентина, – она даже краше, чем вы в её возрасте! Только волосики у вас разные, ваши белые с голубым отливом, а у нашей Леониточки – рыженькие, как у папеньки.
– Меня больше озадачивает другое. Роэнс сказал, что стихия Леониты – воздух, но малышка совсем на него не откликается. Вот, смотри, – королева легко подула на личико дочери, та недовольно сморщилась и захныкала, – не нравится. Как такое может быть? Пусть она ещё не представлена Тариоху, но стихия уже должна быть в ней!
– Это верно. Вы, ваше величество, всегда смеялись, когда я подставляла ваше голенькое тельце ветру. Вы как будто купались в нём.