— Не знаю, Крио. И вряд ли узнаю. Осталось мне недолго, я чувствую это. Но могу сказать тебе так: даже план не всегда идет так, как его задумали. Просто есть факты, которые вызывают у меня и таких, как Лу, вопросы.
— Например?
— Например, ты знал, что одна из причин, почему удалось протолкнуть законопроект об обязательной имплантации первых имплантов — это наличие биомонитора, который мог диагностировать то самое заражение? Страх, не правда ли, хороший предлог, чтобы получить тотальный контроль? Раньше миром правили деньги, а теперь правят технологии. Хорошо это или плохо — думай сам. Но факт в том, что мы очень плотно сели на эту иглу, чтобы съехать теперь на какой-то другой путь развития. Кажется, будто другого пути уже и нет.
Крио задумался. Доказать такие вещи было сложно, но чтобы посеять зерно сомнения в нем — вполне достаточно. Из-за этой постоянной неразберихи у него даже толком не было времени задуматься об истоках происходящего, о том, что он думает об этом сам. В одном он мог согласиться с Рамом на все сто процентов, что, отказавшись от технологий, они скатятся в развитии на лет пятьдесят назад. Если не больше.
— Но импланты ведь разрешены не с самого рождения, они обучаются уже в зрелом возрасте.
— Видишь, ты даже не знаешь, что основание импланта, в котором как раз присутствует тот самый биомонитор, и идентификатор устанавливаются сразу после рождения, а сам головной имплант в него — уже позже. Все верно. Но разве дети опасны?
Крио задумался. Все казалось ему настолько сложным, так шло вразрез с его мировоззрением, что у него начала болеть голова. Но если поразмыслить, то действительно, было много вещей, о которых он даже не задумывался и, как следствие, ничего об этом не знал.
— Хорошо, но даже если и так. Зачем? Может, для безопасного общества? Тогда, возможно, это не самая большая жертва для человечества.
Рам ухмыльнулся.
— Ты умный парень, Крио. Задаешь хорошие вопросы, в тебе есть внутренний протест. Это хорошо, я был таким же. — Он запустил руку во внутренний карман своей мантии и достал оттуда потрепанную плитку. — Даже когда был священнослужителем, я не переставал сомневаться. А сомнение — это всегда антипод веры.
Он всмотрелся в глаза Крио.
— Ты знаешь, что это?
Крио протянул руку и взял плитку. И тут его осенило:
— Это книга?! Откуда она у вас?
Рам усмехнулся и расплылся в улыбке.
— Раньше деревья не были такой роскошью, так же, как моря и бескрайние океаны, хоть в них уже тогда плавали острова из мусора. Это не просто книга, это святое писание, Крио. Оно было написано давно и для совсем других людей. Но его мудрость вечна. И то, что мы живем во тьме во всех смыслах этого слова, — это не иначе как наказание и кара нашего Создателя. Он завещал нам стремиться к свету, к добру, к смирению. А все, чему мы научились за тысячелетия нашей истории, — это разрушение. Разрушение себя и всего вокруг.