Талий Джонас изучал какие-то бумаги и слегка кивнул, когда я вошла.
При свете поздних сумерек, приглушенном тонкими шторами, его лицо на самом деле казалось непривычно уставшим. Я поставила перед ним чушку, и аромат кофе смешался с едва уловимым запахом его парфюма – и села на ближайшее место за столом для совещаний.
С минуту он не отрывался от документов, а я неподвижно ждала, как и подобает хорошему секретарю. Чтобы не разглядывать его слишком уж откровенно, я пробежалась глазами по горшкам с цветами, которые на днях «поливала», а когда вновь взглянула на Талия Джонаса, оказалось, что его льдисто-голубые глаза внимательно следят за мной. Бумаги лежали на столе тонкой ровной стопкой.
– Как ваши дела, Рина?
Негромкий голос пробирал до мурашек.
Несмотря на это, я все же сумела сообразить, что вопрос был не о МОИХ делах.
И была готова к этому разговору – даже тезисно составила речь, о чем и как рассказать. Но теперь все равно было нелегко.
Во-первых, нелегко признаваться Талию Джонасу, что Вадя, вероятнее всего, страдает от некоего расстройства. Но с другой стороны – ему нужна помощь, тем более, если это расстройство результат какого-нибудь проклятия.
Во-вторых, нелегко нарушать обещание ничего не рассказывать, которое я дала Ваде. Но с другой стороны, его безопасность и здоровье важнее нашей дружбы, которая несомненно даст трещину, если он узнает об этом разговоре.
– Я поговорила с Вадей и выяснила, что с ним происходит, – сказала я. Талий Джонас молча ждал продолжения, не сводя с меня внимательного взгляда. Я вдохнула побольше воздуха. – Вадя абсолютно уверен, что общается с двойником из прошлого.
Взгляд прозрачно-голубых глаз остекленел.
Я выждала с полминуты и хотела было поделиться подробностями, когда он совершенно внезапно спросил:
– Из какого года?
Абсолютно спокойно. Без тревоги. Без каких-либо уточнений.
– Что? – я заморгала и от удивления мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, о чем вопрос, и припомнить подробности. – Кажется, две тысяча двенадцатый.
Он кивнул, будто такого ответа и ждал.
– Возраст двойника?
– Как Вадя.
Он чуть приподнял брови и сложил пальцы домиком.
– Интересно.
Серьезно? Интересно? Да это странно и тревожаще! Никак не интересно!
– Что он об этом думает? – в свою очередь продолжил Талий Джонас.