Бледное лицо искажал откровенный, смертельный ужас.
Я тоже испугалась – сейчас он прикончит меня прямо здесь от страха. Дрожащие пальцы сложились в фигуру для чар простого силового удара…
Но он уже уставился в пол.
– Я должен уточнить насчет ужина… госпожа, – выдавил он, подавившись сбившимся дыханием. На горле дрогнул ошейник, когда он сглотнул. Точно. Ошейник. Если он попытается напасть – я остановлю его мысленным приказом.
Мне потребовалось пара мгновений, чтобы вернуть спокойствие.
– Сегодня ужина не будет.
Он поклонился и развернулся, чтобы уйти.
– Постой, – бросила я ему в спину.
Он дернулся и застыл, напряженный, словно натянутая струна. О, господи, да почему он МЕНЯ так боится. Неужели думает, что я тоже захочу… Не буду об этом даже и думать. Я собралась с мыслями, которые все ускользали туда, за тайную дверцу.
– Оставь на кухне что-нибудь для нашего гостя. На видном месте.
Иначе не найдет.
– Да, госпожа, – он выждал секунду – и поспешно ушел. Отзвук его шагов зачастил, как если бы на лестнице он перешел на бег.
Мне стало не по себе.
Я последний раз обернулась к дверце возле шкафа и тоже сбежала – в свою комнату.
В каком аду он их тут держал?
***
Я так и не сумела уснуть – и около трех утра спустилась в подвал, где взъерошенный Вадя пялил покрасневшие глаза в схемы – и ничего не понимал.
– Ничего! Ничего определенного, ничего внятного! Ничего, Рина! – он ударился лбом о стол и так и остался сидеть. – Нам поможет только чудо.
И чудо произошло.
***
Снова отменили пару Фонаревой, и занятия у нас закончились одновременно.
Сегодня я на работу спешила не так сильно, и мы с Вадей решили пройтись по парку, совершенно случайно – мимо его любимой шаурмы. Я убеждала его в том, что стоит заставить слуг приготовить то же самое, но из безопасных продуктов, Вадя в своей обычной манере отвечал, что «это всего один раз», когда из-за дерева нам наперерез шагнула какая-то нищенка.
Тощая низкорослая девка со спутанными волосами и в потрепанной одежде с неуместно уверенным видом встала у нас на пути и, не мигая, уставилась на Вадю.
– Привет, Вадя.
Вадя вскрикнул и застыл бронзовой статуей, на которую вдруг нагадил голубь. Как если бы оборванка оказалась восставшим Рамоном, от которого все еще несло могилой. Кстати, от нее действительно несло – не могилой, конечно, но и не «Слезами Арвен», модными в этом сезоне.
– Рина, это… Лис, – сдавленным голосом представил Вадя, когда я уже хотела вызвать патруль. Что-то в ней было такое… что хотелось немедленно сдать ее ОМП.
Я уставилась на девку.
Лис – это не мужчина?