– Как?
Дрю пожал плечами.
– Это длинная история, она не хочет оставаться с нами. Но Оливия хочет, чтобы ты осталась с ней. Сначала я подумал, что она шутит, но она заявила, что, хотя ей все еще больно, по крайней мере, она тебя знает, и будет чувствовать себя комфортно с тобой в ее доме. Я отказал ей, сказав, что найму сиделку.
– Чушь! Я останусь с ней. – судьба предоставляла мне шанс все исправить, и я должна им воспользоваться.
– Нет. Ты поедешь домой со мной.
Я сжала лицо Дрю ладонями и прижалась губами к его губам.
– Я в долгу перед вами обоими, детка. Если она хочет, чтобы я ухаживала за ней, я останусь. Так будет лучше для нее и ребенка.
Дрю раздраженно вздохнул.
– Я знал, что не должен был говорить с тобой о ее просьбе.
– Это не имеет значения. Оливия бы все равно попросила.
Дрю нежно заправил прядь волос мне за ухо.
– Настанет ли время только для нас с тобой?
Я обняла его за талию и крепко прижалась к нему.
– Да! И я буду очень рада этому.
Его сильные руки крепко держали меня, окутывая своей любовью. Он поцеловал меня в макушку и отступил назад. Я проследила за ним взглядом до самой двери. Взявшись за ручку двери, Дрю вдруг обернулся и промолвил.
– О! Чуть не забыл! У нее будет девочка.
Я взмахнула руками, слезы выступили на глазах.
– Ей повезло, что у нее будет такой папочка, как ты.
– До тех пор, пока я не облажаюсь в следующий раз!
Я ответила ему, не задумываясь ни на минуту.
– Ты не облажался и в прошлый раз, но, если бы так и сделал, судьба всегда дает нам шанс все исправить.
Он исчез. Вернувшись к Оливии, я опустилась на ближайший стул, чтобы подождать, пока начну возвращать свой долг судьбе, благодаря за возможность все исправить.
Глава 21
Эндрю
От вида страданий Оливии, мое сердце обливалось кровью. Все те ужасные обидные вещи, которые я когда-либо говорил ей, приносили мне огромную боль. В салоне самолета и позже в больнице я молил Бога простить мне мою черствость по отношению к ней. Самым важным во всем этом был ребенок, а не моя детская вражда с Оливией. Если я чему-то и научился за последние пару недель, так это тому, что жизнь слишком коротка и достаточно всего лишь пары слов, чтобы причинить человеку неимоверную боль.
Прошли недели с тех пор, как я последний раз был в квартире Оливии, помогая Маккензи ухаживать за ней. У меня была работа. Я ожидал, что отец уволит меня за ту выходку и даже радовался своему увольнению, но отец счел нужным снова пытать меня. Каждый божий день бедный Итан получал по шесть дел, нуждающихся в моем рассмотрении. Гэвин все еще наслаждался медовым месяцем, а я отдувался за офис в Сарасоте. Отец думал, что, взвалив на меня как можно больше работы, сломает меня. Он здорово ошибался.