Мама облизала губы, ее горящий взгляд встретил мой.
– Есть вещи, о которых я сожалею в отношении Ребекки, поэтому и попросила тебя остаться. Я знаю, это тяжело слышать, но Ребекка никогда тебя не заслуживала, – она сказала это с такой убежденностью, что моя душа содрогнулась, – в отличие от Маккензи, она была эгоистичной и манипулятором. Если бы именно она была здесь на этой неделе вместо Маккензи, все проходило бы не так гладко. Маккензи была мудра, даже не имея никакого звания. Ребекка отказалась быть такой.
– Ты никогда не давала ей и шанса! – воскликнул я.
Гэвин откашлялся.
– Эй, братишка, тут я с тобой не соглашусь. Мама давала ей много шансов, она отказалась принять их.
– Когда твой отец недавно на вечере произнес свою хвалебную оду, Маккензи сидела как умная женщина, ни разу не перебила его и вела себя с достоинством. Такая же ситуация произошла однажды и с Ребеккой. Вместо того чтобы молча выслушать и удалиться, Ребекка глотку рвала, доказывая перед всеми, как плохо отец относится к ней.
Я запрокинул руки за голову, сцепив ладони.
– Я не помню этого.
Мама разорвала мои руки, взяв одну в свою.
– Потому что ты был влюбленным мужчиной, а любовь зачастую слепа. Поверь мне, я знаю. Но я всегда уважала твою любовь к Ребекке, даже зная, что в один прекрасный момент она причинит тебе боль.
– Если бы я только слышал...
Милая улыбка тронула ее губы.
– Я рада, что ты этого не сделал. Ты выжил и стал сильнее. Ты превратился в потрясающего мужчину и ведь я всегда знала, что ты таким станешь. – Мама сцепила наши с Гэвином руки, крепко сжимая. – Вы оба удивительные люди. И хотя ваш отец может быть таким придурком, он всегда заботится о вас. Сегодня счастливый день для нашей семьи!
– Он не заботится обо мне, – прошептал я.
– Ты ошибаешься, Дрю. Он очень сильно тебя любит. – Мать сжала наши руки, издав тяжелый вздох. – Он очень строг с тобой, потому что ты напоминаешь ему о себе самом.
Я почти стер скрежещущие зубы, но все же сумел сдержать, готовые выскочить слова, которые родились в моей душе. Мой отец был самым жестоким человеком, которого я когда-либо знал, и я постоянно молился, чтобы со временем не превратиться в него.
Мать усмехнулась, выпуская наши запястья. Она хлопнула ладонями по бедрам и вскочила с кровати.
– Что ж, джентльмены, думаю, мы заставили ждать себя достаточно долго, – мама щелкнула пальцами. – О, я почти забыла! – она снова открыла сумочку, на этот раз достав черный продолговатый футляр. Она вручила мне его с чувством гордости.
– Знаю, что это не кольцо, но это нечто совершенно особенное для меня.