Виктор заходим в дом следом за мной. Его любопытный взгляд начинает блуждать по моему жилищу, скользя по стенам, увешанным семейными фотографиями, переходя на сувениры с различных книжных фестивалей и останавливаясь на стеклянном журнальном столике, заваленном до дыр исписанными блокнотами, листами бумаги и перьевыми ручками. Я наблюдаю, как Градов проходит через комнату и направляется к столику.
- Так вот, как создаются шедевры, - произносит он и берет в руки наполовину исписанный лист, - А я считал, что писатели уже давно перешли на современные технологии.
Я пожимаю плечами.
- Мне нравится писать от руки. Мне кажется, так текст получается более живым. Он будто проходит сквозь меня, оставаясь на кончике пера. Это удивительное чувство.
Я ловлю на себе обжигающий взгляд Виктора, который рассеивается так же быстро, как и возник. Он кладет лист на стол и подходит к стене.
- Это твоя сестра? - спрашивает Виктор, указывая на один из снимков, на котором мы с сестрой распиваем клубничную "Маргариту" в местном караоке - баре. Это фото было сделано более двух лет назад. С тех пор я не пила клубничную "Маргариту" и не разрывала публику караоке - бара своими отсутствующими вокальными способностями.
Я хочу клубничную "Маргариту".
И, черт возьми, прямо сейчас я хочу петь.
- Да. Она старше меня на три года.
- Вы очень похожи. Как ее зовут?
- Валерия.
За исключением цвета волос, мы с сестрой действительно очень похожи. Волосы Леры похожи на сочетание ликера "Бакарди" и колы, мои же больше напоминают цвет зрелой пшеницы. А вот наши глаза, форма бровей, пропорции фигуры и размер ноги полностью совпадают.
Предоставив Виктору возможность дальше вторгаться в мою жизнь, я отправляюсь на кухню, где без промедления включаю кофемашину, тостер и плиту. Через пятнадцать минут, когда в сковороде под крышкой томиться омлет с помидорами и зеленью, а из тостера выпрыгивает последний хрустящий ломтик хлеба, я понимаю, что Градова до сих пор нет. Отправившись на поиски гостя, я нахожу его в гостиной, сидящим на диване. На его коленях лежит раскрытая книга, которую он увлеченно читает.
И это не просто книга.
Это один из моих первых романов.
Пока он читает мою книгу, я могу хотя бы попытаться прочитать его. На первый взгляд в нем нет ничего необычного, но стоит лишь немного приглядеться и уже становиться невозможно, отвести глаз. В каждом его движении написана сила. Такая сила, которая способна разрушать стены и сдвигать горы. Но присутствует в нем еще один вид силы. Сила, которая без особых препятствий сумеет проникнуть в мое сердце и надолго остаться там.