Почувствовав влагу на груди, он, забеспокоившись, отстранился от Пэм.
— Господи, неужели я причинил тебе боль?
— Нет, — покачав головой, фыркнула она, крепче прижавшись к воину. — Это от счастья. Спасибо тебе.
Дункан улыбнулся.
— Милая, я всегда к твоим услугам, это и мне принесло безумное удовольствие.
Обнявшись и переплетя ноги, они лежали на кровати. Являясь частично человеком, Пэм клонило в сон, но как только у неё начали слипаться глаза, из радионяни донесся тихий звук, побудив встать.
— Отдохни, — остановил любимую Дункан и поцеловал в щёку. — Я позабочусь Дэниеле.
Натянув джинсы и не застегнув их, вампир поспешил из спальни.
Войдя в детскую, он посмотрел на малыша, который ворочался, но не плакал.
— Парниша, что случилось? — Воин поднял мальчугана и сморщился. — О чёрт, сынок. Что же ты ел?
Стоя с ребёнком на руках, Дункан нервно огляделся.
— Ладно, мы справимся.
Подойдя к присланной из больницы сумке, он вытащил из неё подгузник и несколько салфеток. Заприметив пеленальный столик – так, кажется, называла его Пэм – вампир направился туда и всё на него свалил. Осторожно положив спинкой Дэниела на столешницу, Дункан расстегнул ему ползунки.
Малыш сильнее заёрзал, когда остался в одном подгузнике. Сняв его, воин поморщился от ударившего в нос запаха.
— Боже, да Сид тебе в подмётки не годится.
От вида мерзкой кашицы вампира чуть не вырвало. Понятия не имея, что делать, он интуитивно одной рукой осторожно приподнял Дэниела за две ножки, а другой снял с него замаранный подгузник. Потом, нажав на педаль, открыл крышку ведра – хорошо бы оно предназначалось для грязного белья – и выбросил в него испачканную хрень. Потом аккуратно вытер попку мальчонки салфеткой.
— А не намеренно ли ты это сделал? Парниша, ты весь в дерьме. Определённо с завтрашнего утра я буду учить тебя ходить на унитаз.
Чистый голенький Дэниел вертелся на столике и гугукал.
— Ага, теперь, думаю, ты счастлив, — хмыкнул Дункан, но тут же посерьёзнел, когда осознал, что мальчуган, сын, носит его имя.
Воин даже мечтать об этом не смел, но вот он лежал прямо перед ним. Возможно, малыш не его крови, но Дункану было без разницы. Неважно, кто кровный отец Дэниела. Именно он наравне с Пэм будет его воспитывать. Встретившись взглядом с мальчуганом, воин ощутил внутреннюю связь, которая потрясла его до глубины души, и от этого неимоверного чувства на глаза навернулись слёзы.
Отступив, Дункан сжал руку в кулак и положил его на сердце. Склонил голову и стал нараспев говорить на древнем языке. Когда вампир поднял глаза, то заметил, что Дэниел пристально за ним наблюдает.