Сперма заполнила меня, потекла вслед за его пенисом по бедрам и попе. Когда эмоции утихли, я с ужасом проговорила
— Ты кончил в меня, — скорее даже констатировала факт.
Подонок ухмыльнулся, снова потащился ко мне. Переступил через мое лицо и бухнул член в сперме на губы.
— Давай вылежи все, сука, — я уже была слишком раздавлена, чтоб сопротивляться. Открыла рот и впустила его вовнутрь.
Не могу сказать, что он стал намного меньше. Мне вообще казалось, что эта адское орудие пыток всегда в эрекции.
— В следующий раз спущу тебе в глотку, — рассуждал вслух Валид.
Я невольно дернулась. Никакого следующего раза! Если он собирается со мной вытворять все эти бесчинства, лучше пусть сразу убьет.
Валид довольно хмыкнул, когда ему удалось почти полностью всунуть пенис мне в рот. Затем он достал его и подсунул мне машонку.
— Давай, шлюха, все вылизывай. Это сегодня твой ужин, раз раскидала еду, — и он уперся волосатой кожей в мой рот.
До этого момента мне казалось, что хуже уже быть не может. Оказывается, мне достался изобретательный садист — извращенец.
— Доставай язык и лижи. Иначе мой член готов на второй раунд пристроиться к твоей узкой заднице, — проговорил он.
Я зажмурилась, глотая рвотные позывы. Постаралась абстрагироваться, подумать о том, что сегодня было солнечно и тепло. Только сознание подкидывало ассоциации, что я очутилась в непроглядной тьме.
Превозмагая отвращение я коснулась языком волосатой кожи. Потом еще раз. И еще. Не умерла на месте…
Вкус терпкой спермы, мускусный запах кожи этого бешенного самца, делал со мной что то ненормальное. Я вылизала Валида яйца! Ниже пасть некуда. Он специально меня наказывал. Втаптывал мое сознание в вязкое болото ненависти. Но и я сходила с ума. Потому что это развратное действие увлекло меня. Между ног уже саднило от пустоты. Мне хотелось снова испытать необходимую разрядку.
— Ника, ты прирожденная шлюха. Мне в крутых борделях так не вылизывали. Осталось научиться лучше сосать, — ублюдок добивал меня. Продолжал унижать.
Затем он, наконец, слез с моего лица и откинулся рядом на подушки.
— Давай, залазь на меня. Ты хорошо потрудилась, можешь покататься. Могу поспорить ты мокрая, как в дождь, — он небрежно накрыл горячей ладонью мое лоно.
Осознание того, что он чувствует мои желания, знает о них, вогнало меня в краску. Черные глаза мужчины изучающе смотрели на мое лицо. А пальцы продолжали ласкать клитор между ног, то ныряя вглубь, то снова размазывая вокруг влагу.
— Вылизывала яйца и не краснела. А смущаешься от того, что я знаю, как сильно ты возбудилась. Лгунья ты, Ника, — спокойно говорил мой тиран, продолжая пытку пальцами.