— Катюш, все это в прошлом. — Митя нежно провел ладонью по ее аккуратному личику собирая грубыми пальцами гроздья нарастающих слез. — мы теперь свободны, и ты не обязана делать то, что хочет папа. Кать, ты теперь можешь бросить все, послать нас всех к чертовой матери и даже своего мужа. Теперь ты ничего никому не должна.
— Бросить мужа? — удивилась я.
— Да. Отец выдал меня за него замуж, когда узнал, что я собираюсь сбежать со своим возлюбленным. Пропал и Егор, а там и меня выдали замуж за одного французского дипломата. Только… — Катя потихоньку начала успокаиваться. — только счастья от этого никакого не было. Я трижды разводилась с ним, а потом сходилась и все это из-за отца. Знаешь, дорогая, может быть, потому что я была ему приемной, а может быть, потому что старшая из всех детей, но он всегда скупился на любовь, но всегда был щедр на угрозы. Ты, наверное, думаешь, что мешало мне все это бросить раньше? — она закурила. — наверное, — затяжка. — я просто трусиха.
— Он умер. — Митя вздохнул. — нужно принять это, как должное. В конце концов, он попросил прощение перед всеми.
— Кроме меня. — Катя грустно улыбнулась. — это было ожидаемо.
— Ожидаемо? — вдруг послышался возмущённый, незнакомый женский голос.
— Да, Ксюш, ожидаемо. — ответила Катя.
— Этот старый ублюдок… — девушка прошипела. — убила бы лично. — продолжил возмущаться девушка. — да какого черта, здесь, как в гробу!!! — Ксюша резко ударила по стене и свет озарил коридор.
Теперь я могу разглядеть внешность эти двух женщин. Катерина высокая женщина. Хорошо сложенная и безупречно одета. Черное платье с золотой оборкой свободно сидит на ее подтянутой фигуре, а аккуратное декольте заманчиво оголяя небольшую грудь, что скрыта светло-серой сеточкой-вставкой. Родинка чуть выше губ, розоватые, впалые щечки, проколотый острый носик и приподнятые, темно-коричневые бровки. На ее длинных, аккуратных пальчиках много колец, словно она всем своим нутром кричит о своих богатствах, но только Ксюша совершенно другая. Она не такая женственная, как сестра, да и быть пай-девочкой ей просто не пошло бы. Более низкий рост, спортивное тело. Короткая стрижка и этот оттенок пьяной вишни придает ей некую брутальность. Девушка уверенно подошла к нам поднимая пыль с пола своим тяжелым шагом.
— А ты видимо Мишкина дочка. — улыбнулась она глядя на меня. — симпатичная. У тебя глаза нашего брата. — грустно вздохнула Ксюша.
— Спасибо. Жаль, что я никогда уже не узнаю, какой он был. — вздох.
— Представляете, они там так оплакивают этого старого хрыча, а сами понятия не имеют, как он обращался со своими детьми. Старый урод.