— Какое это имеет отношение…
— Отвечай! — перевернув маленький столик, закричала Алекса. — Я должна знать, на кого ты променял свою племянницу, ублюдок! Ганн был точно такой же тварью, влюбленной в меня, поэтому я сравнила тебя с ним и сделала вывод. Ты ведь не просто так пытался меня убить, да? Ты хотел защитить Анну не только из-за любви!
— Ладно… — вздохнул Орлан. — Ты права. В день, когда вас пригласили в трактир, Анна уже ждала ребенка…. От меня.
— Ты бездушная мразь! — стиснув зубы, прорычала Алекса. — Вы все растоптали все то, на чем держалось королевство. Род Остин занимался инцестом. Дункан Масур, ты, сюда можно приписать еще десяток графов, любящих девочек — все вы недостойны существования.
— Таков мир, Алекса.
— В жопу ваш мир, твари, — сплюнула герцогиня. — Я поддержу мужу в битве за трон Шарджа, а когда стану королевой, все, кто не ценит жизнь, веру во всевышние силы, пятнают законы и считают себя королями мира — вы поплатитесь за то, что сделали с нашим королевством. Это омерзительно…. Во что вы превратили любовь? Где прекрасные рыцари, убивающие драконов, чтобы завоевать сердце любимой? Тебе самому не стыдно смотреть на свое отражение в зеркале?
— Кто бы говорил… — ухмыльнулся Орлан.
Алекса нахмурилась.
— Что ты имеешь в виду?
— До меня дошли слухи, будто бы моя любимая племянница ждет ребенка. И как ты себя чувствуешь?
— Я не знала… — виноватым тоном промолвила Алекса.
— А что это меняет? Твоя мамаша родная сестра твоего мужа, а учитывая, что с ним спала…. Ух, — заулыбался Орлан, — приписывала мне грехи, а сама носишь под сердцем ребенка от дяди по линии матери. Алекса, тебе не интересно, кого ты родишь?
— Лучше заткнись, Орлан… — стиснула зубы герцогиня.
— Может, это будет очередной Сана? Ну, если учесть, сколько лет прожил этот засранец, матерью ты будешь недолго.
— Замолчи…
— Ты ведь считала себя и Карла идеальной парой. Вот тебе и идеал — герцог Масур спит с дочерью своей сестры. Его и Офелию родили разные матери, но отец один. И как ты себя чувствуешь, дорогая племянница? Сможешь дальше раздвигать ноги, занимаясь любовью со своим мужем? Вот, что я тебе скажу…. Записывая меня и других мужчин в чудовища, задумайся о том, что сама натворила.
— Я еще раз повторяю, что не знала об этом…
— Теперь знаешь. Что будешь делать? Родишь ребенка от дядюшки? И что потом? Какой будет счастливая семья? Впрочем, меня это не волнует. Сама разберешься со своими грехами или станешь ничем не лучше королевы Роксаны, которую много лет мечтала убить.
— Это тебя не касается, дядя, — с безразличием промолвила Алекса, рухнув в кресло, стоящее позади. — Лучше ответь, что ты пытался сделать месяц назад? Это было отравление или ты хотел, чтобы я увидела мотивы Ивара Остина?