Алекса вскинула брови, не успела вставить слова, как Дайн открыла дверь, и в каюту вошло несколько слуг с белыми паховыми повязками. Выпучив глаза, герцогиня, разумеется, поспешила прикрыть наготу, но мужчины не стали обращать на неё внимания.
Слуги управились с работой за несколько минут. Они принесли чистое постельное бельё, натаскали горячей воды, предоставили купальные принадлежности и, поклонившись, вышли из каюты, не проявив никаких эмоций. Алекса в полной мере поняла выражение евнух. Если бы Карл увидел свою жену в таком виде, не сдержался бы ни секунды, а эти слуги смотрели на герцогиню так, словно для них нет ничего важнее чистых простыней и горячей воды.
Ещё какое-то время Алекса потратила на себя. Она приняла ванну, воспользовавшись имперской косметикой, навела легкий макияж, чтобы скрыть небольшие синяки под глазами, попробовала на вкус клубничную помаду, подвела ресницы, немного попудрила носик. Ну а когда с косметикой было покончено, осталось примерить подарок Дракона, который Алекса сразу вспомнила, стоило увидеть это прекрасное платье. Честно говоря, этот наряд был излишне откровенным, и никакая дворянка не стала бы надевать его на приём, но солдатские вещи, в которых Алекса прибыла на корабль, кто-то унес с собой, а даже если бы они были, не пристало принимать приглашение на обед в подобной одежде.
***
Каюта капитана, в которую пригласили герцогиню и где расположился Дракон, находилась на верхней палубе и была, возможно, самым большим помещением на корабле. Покои императора Шадаш-Тарза были светлыми, уютными, весьма свободными. В глаза сразу бросилась большая постель, занявшая, пожалуй, большую часть каюты. Даже герцогиня поразилась размером кровати. В голове промелькнул разумный вопрос. Как эту махину смогли погрузить на корабль? Но не только спальное место Дракона поражало воображение, вызывая легкое удивление и зависть. На двух небольших столиках стояли корзины с фруктами и угощениями, на тумбочке стояло несколько горшков с цветами, а в самом центре каюты, где, сидя на мягких коврах алых и позолоченных подушках, обедал Дракон, Алекса увидела обеденный столик все с теми же угощениями чужеземцев.
Похоже, сегодня Дракон прибывал в хорошем настроении. Он говорил на незнакомом языке, искренне улыбался и вел себя добродушно. Алекса не сразу поняла, с кем беседовал император, но когда тот её заметил и замолчал, герцогиня увидела в постели голую женщину, заваленную подушками.
Белокурая наложница, лежащая в постели Дракона, сияла от счастья и выглядела, как настоящая красавица. Эта незнакомка была немного старше герцогини Масур, тоже была чужеземкой, но не жительницей империи, ибо её кожа выглядела намного белее снега и чище слез младенца. Стройная, подтянутая фигурка вызвала бы соблазн у любого уважающего себя мужчину, а то, как она извивалась, вызвало ревность даже у герцогини. С чего бы? Видимо, это была женская зависть. Алекса впервые в жизни увидела настолько красивую женщину, которая одним только зорким взглядом ярких фиалковых глаз могла переплюнуть герцогиню Масур, Жасмин Холл и королеву Роксану Остин вместе взятыми. Наложница Дракона — совершенство красоты и изящества.