В сопровождении пяти Когтей Дракона, герцогиня прошла от одного конца лагеря до другого, пока не остановилась перед двумя, возможно, самыми большими шатрами из всех. Тот, что стоял перед ней, был огромен и широк — у него не было второго этажа, как в построенном доме, зато можно было отметить его размер — слишком большой для пары человек, поэтому в этом шатре можно разместить, как минимум сотню людей. Чуть позже, проходя мимо шатра, Алекса услышала детский плач, доносившийся изнутри.
Герцогиня решила проверить свои мысли и, одернув шторку, заглянула внутрь и не ошиблась. В этом шатре держали похищенных женщин, девочек и младенцев. И их там было несколько десятков. Они лежали на коврах, на мехах, ели имперскую еду и убаюкивали младенцев. Все выглядели несчастными, но никто не пытался сбежать, а ведь шатер никто не охранял. Пока Алексу никто не увидел, она задернула шторку и наткнулась на Длань Дракона, который появился прямо перед её носом.
— Больше так не делайте, Сердце моего Дракона, — сказал он. — Вам повезло родиться женщиной. Но если такое же внимание проявит мужчина, его накажут и сделают это жестоко. Никто не имеет права смотреть на подарки Дракона.
— Так-то вы людей называете? — Алекса сама не поняла, что её разозлило больше. Сравнение с мужчиной было явно глупым, но про подарки, Длани не следовало заикаться. — Позвольте вам напомнить, что это женщины, а никакие не дары.
Длань молча указал направление в соседний шатер и Алекса пошла. Сладкая месть все еще была в памяти герцогини. Она сама была даром королевы Роксаны Остин и это была ужасная привилегия, из-за которой погибли хорошие люди. Для женщин в огромном шатре все может закончиться еще хуже, чем герцогиня могла представить.
Второй шатер, расположенный рядом, был немного меньшего размера, зато даже снаружи выглядел по-богатому. Внутри слышалась мягкая музыка, не похожая ни на какую мелодию, которую могла раньше слышать герцогиня Масур. В нотках мелодии было что-то притягательное и манящее. Герцогиня, наслушавшись вальса и прочих современных композиций, что играли на балах, никогда бы не подумала, как музыка Шадаш-Тарза так удивительно порадует её слух. Музыка и вправду была очень сладкая и притягивала молодую слушательницу.
Войдя внутрь, герцогиня открыла рот, поразившись тому, что предстало перед её глазами. В шатре танцевала женщина со смуглым оттенком кожи. Танцовщица не была чернокожей, а может быть и была. Алекса сама не понимала, к какому типу женщин отнести эту танцовщицу, потому что не могла отвести взгляд от её грациозных движений. Женщина двигала ягодицами, красиво рассекала воздух ладонями и длинными пальцами, двигалась подобно языкам пламени в камине и очень интересно извивалась открытым животом.