К полудню мы вышли к небольшой поляне в окружении низких деревцев и густых кустарников.
— Дальше сама. По прямой будет деревенька, тут близко. От нее на запад — башня.
— Спасибо, — я постаралась спрятать эмоции и поблагодарить сухо, но кажется не вышло. Голос почему-то дрогнул.
— Что, маленькая воительница, не сбылись твои страхи? Съел я тебя?
— Попробуешь укусить — зубы расшатаю, — погрозила я пальцем и не сдержала улыбки.
— Иди уже, — махнул рукой оборотень, — а то еще письмо испортится.
Фыркнув, я повернулась к нему спиной и шагнула к деревьям.
И правда, чем дольше прощаться, тем сложнее уходить. И неважно, что он оборотень, а я — одна из алых.
Я даже сделала несколько шагов в сторону виднеющегося просвета, как вдруг меня резко дернуло назад. Завязки плаща впились в шею — опять! — в явном намерении задушить. Громко затрещала ткань... И почти сразу давление спало. Я согнулась в три погибели, шумно задышала, ругаясь себе под нос.
Шикарно! Сделала только два шага, а уже чуть не померла!
— Скарлет, — за спиной раздался тяжелый вздох, — живая?
— Кх-да, — прохрипела я, выпрямляясь.
— Точно дойдешь? Алые не оценят, если я возьмусь провожать тебя до башни.
— Пожалуй, — согласилась я, представляя, как вытянулись бы лица у сестер, увидь они меня в компании оборотня. — Ну, я пошла?
— Иди. И шапочку не забудь. (1bd23)
— Шапочку?
Грейсон снял с веток оторвавшийся капюшон плаща и нахлобучил мне на голову.
— Шапочку, — подтвердил он с довольной усмешкой.
«Шапочку» я несла в руках. Стоило обратиться к швее в деревне, где добрые люди выдали мне карту и еды в дорогу, но время поджимало. Одинокая Айда наверняка нервировала сестер Закатной башни. Если, конечно, ее не отправили обратно с одной из воительниц. Ой тогда сканда-а-ал будет. Надо поспешить!
И я поспешила изо всех сил. Вот только все равно раньше утра к башне не добраться. А я ведь даже отказалась переночевать в деревне, хотя мне и предлагали! Когда начало смеркаться, я остановилась у небольшой речушки, сложила костер и вытащила несколько лепешек. Умостила на них вяленое мясо и посыпала зеленью — получился не хитрый, но сытный ужин.
Будто в издевку память подкинула воспоминание о божественной крольчатине, которой кормил меня Грейсон Вук. И лепешки вмиг потеряли былую аппетитность.
— А ведь он мог спокойно прикопать меня под первой попавшейся березкой, и никто бы не узнал, — вздохнула я, глядя на звезды. — Но он помог. Не видел во мне врага. Странный...
Звезды тихо перемигивались, будто пытаясь что-то сказать. Я все смотрела на них, жуя лепешку, и не могла выгнать из головы образ одного светловолосого оборотня.