- Только что закончила. Входите, Гризельда.
- Я весь вечер бродила по магазинам, ноги подкашиваются.
Гризельда бросилась на кровать и закурила сигарету.
- Как, по-вашему, все сегодня сошло благополучно?
- Уверена, что да. Мистер Франклин выглядел ужасно довольным, а те, из их фирмы, восхищенно на вас смотрели.
- Этот материал легко носить. Он мягкий и льстит большинству женщин. Я думаю, здесь "Ле Гри" проявляет проницательность. У этого нового дела Марка есть будущее.
Сара подняла брови.
- Да. Я надеюсь, что это так. Никогда раньше не задумывалась над этим.
- О, не будьте такой занудой! Это очевидно. И, мне кажется, Марк сейчас работает над какой-то автоматической конструкцией, которая сделает производство еще более рентабельным. Он вам ничего не говорил?
- Немного, - ответила Сара, чувствуя неловкость от такого разговора за спиной Марка.
- Он совершенно зациклился на новой идее. И это заставляет меня задуматься. Могу сказать вам, милочка, кто бы ни стал миссис Франклин, у нее не будет финансовых трудностей.
Сара холодно посмотрела на Гризельду.
- Я полагаю, нам не следует об этом говорить.
- Да что вы, в этом нет вреда - просто немного размышлений.
Гризельда выпустила облачко дыма и поднялась.
- Между прочим, Марк просил передать вам, что он, возможно, задержится допоздна.
- А он не сказал, будут ли нужны ему эти бумаги сегодня вечером?
- Я бы положила их в комнату Марка и отправилась бы погулять по Парижу. Сара колебалась.
- Вы думаете, мистер Франклин не будет возражать? Я надеялась посетить свою школу.
- Вот вам и прекрасная возможность! Я буду ужинать здесь, в гостинице, и скажу Марку, когда он вернется. А далеко ваша школа?
Сара сообщила Гризельде адрес и нацарапала номер телефона на листке из блокнота.
- Это на тот случай, если ему что-нибудь понадобится, - сказала она.
- Прекрасно! - Гризельда улыбнулась на прощание и вышла.
Вскоре Сара ехала на парижском метро, потом за пятнадцать минут дошла пешком до ограды, которая отделяла монастырь от улицы.
Она позвонила в дверной колокольчик и скоро услышала шаги, эхом отдававшиеся в гулком коридоре. Родное лицо сестры Анжелы глянуло на нее из-под безупречно белого гофрированного плата.
- Сара! О, как чудесно! Заходите же, заходите!
В течение следующего часа Сара наслаждалась воспоминаниями прошлого. Она была глубоко тронута, когда увидела неизменившиеся комнаты и встретила сердечный прием у монахинь. Их сожаления по поводу смерти ее дедушки были так же искренни, как и интерес к настоящей жизни Сары.
- Вы, должно быть, скучаете по Мэнору, - восклицали они. - За тот год, что вы прожили здесь, вы нам так много рассказывали о поместье, что всем казалось, что мы его хорошо узнали к тому времени, когда вы уехали.