— Ах так, значит, не устраиваю! — шипит она, хватая с крюка мой банный халат. Быстро в нем закутавшись и обвязав талию длинным поясом, фыркает: — А эта шлюха, я так понимаю, тебя заводит! — в голос девушки вплетаются визгливые нотки, а я скрещиваю на груди руки и вопросительно вздергиваю брови.
Вот, оказывается, откуда ноги растут. Похоже, она запомнила Маргариту там, на вечере, и теперь, увидев в отеле, сделала определенные выводы. Да уж, ситуация дрянь! Поэтому надо срочно что-то менять. Но спать с ней сегодня не намерен.
Даже глазом не веду на ее грозное заявление. Не собираюсь ни оправдываться, ни отрицать очевидное. Все равно это делу не поможет. Развернувшись к зеркалу, ленивым движением подхватываю электрическую зубную щетку и наношу на нее тонкий слой пасты. Если хочет выговориться, пожалуйста, без проблем выслушаю. Но поощрять раздувание скандала не буду.
— Что, нечего ответить?! — по-своему понимает мое молчание невеста. — Но только знаешь что, Заречный, я тебя предупреждаю первый и последний раз: либо у нас будет нормальная семья, где муж уважает свою жену, либо свадьба отменяется! — ну вот Афанасию понесло. — Я не на помойке себя нашла, чтобы терпеть твои похождения налево и направо, понял! — а это уже ультиматум, который мне совсем не нравится. — Так что подумай хорошенько, что для тебя важнее, а потом продолжим разговор…
— Хватит, — резко и грозно, одним словом обрываю разбушевавшуюся женщину, возомнившую себя истиной в последней инстанции. — Если решила устроить истерику, то, пожалуйста, в своей комнате. Этот пьяный бред я слушать не намерен, — властно смотрю на невесту, а она слегка теряется, заметно по дрогнувшим губам, и пальцам, сжимающим махровую ткань халата.
— И не смей на меня повышать голос, а тем более выдвигать условия. Я тебе не подчиненный в твоем банке, — выдаю спокойно, но значимо. — Никто насильно тебя в этот брак не толкает. Не хочешь, не надо, — не то, чтобы я был готов сиюминутно разорвать брачный контракт, который мы недавно заключили. Но поставить на место зарвавшуюся женщину — я обязан. Она должна раз и навсегда понять, кто в доме хозяин и в дальнейшем не провоцировать меня на агрессию. Потому что это чревато последствиями.
— И как ты себе представляешь нашу семью: муж, жена и ОНА, так? Отличный вариант! — придя в себя, всплескивает Афанасия руками, а я понимаю, что на грани срыва.
— Да что ты взъелась, нет у меня никого! Сама придумала, сама поверила, настоящая женщина, — это уже я повышаю голос, швыряя зубную щетку в раковину. Надоела эта психичка. — Ты теперь к каждому столбу меня ревновать будешь и закатывать истерики, я так понимаю! Сначала протрезвей, а потом с поцелуями лезь, а то от тебя несет, как от алкаша подзаборного, — выходит, конечно, слишком грубо, сразу это осознаю, но что поделать, слова уже вылетели.