Но делать нечего, согласилась. Сумку прижимаю к груди, как щит. Спускаюсь на нулевой этаж, где паркуют машины зажиточные москвичи. Ну а мы, обычные смертные, городскими шпротовозками пользуемся.
Замечаю Грановского около черного мерседеса. Испуганно замедляю шаг, присматриваюсь к силуэту. В руке ничего опасного нет: дротиков, например, или ремня? Не могу разобрать, сезон изощренных пыток уже открыт или повременит ирод?!
Ноги слушаться не хотят, разворачивают меня назад. Дыхание учащается, пытаюсь нервы успокоить, собрать в кучу всю свою решимость. Не должен знать о моем смятении, лучше нападу первой.
— Хотела бы сразу уточнить, — еще не приблизившись к автомобилю, но находясь в аудиальной доступности, заявляю нагло. — А сверхурочные мне вместе с зарплатой выдадут или их в аванс забрать можно! — Ха! А ты думал, я бесплатно горбатиться нанялась.
Понимаю, что совсем оборзела, но тоненький голосок интуиции подсказывает — этот мужчина у меня на крючке. Могу себе позволить больше, чем обычная сотрудница. И мне все с рук сойдет. Видела сегодня в глазах неподдельный личный интерес к моей персоне, взяла на вооружение.
А тот на мой нахальный выпад всплескивает руками, выдыхает ехидно:
— Естественно, я тебе должок прямо сейчас верну в машине, чего тянуть, — застываю на месте. Ой, не нравится мне его приподнятое настроение. Похож на дятла, приметившего жирного червя.
Делаю пару осторожных шагов назад, но он быстрее. За локоть меня хватает, видимо, чтобы не успела лыжи навострить и к машине тянет. А сам ворчит громко:
— Сейчас я тебе сверхурочные, премию и пенсию торжественно вручу! — Впихивает внутрь. — На всю жизнь запомнишь, это пышное мероприятие! — Тоже забирается. А я шустро к противоположной двери протискиваюсь, дергаю за ручку, проверяю на всякий пожарный, не закрыта. — Артем, заблокируй выход, — командует водителю. — А то вывалится на проезжую часть, потом еще и страховку затребует. Да, алчная моя, — нависает страшной тенью жадного Скруджа Макдака, изумрудным блеском заживо спалить пытается.
А машина медленно стартует. Шофер все с тем же каменным лицом, безразлично на дорогу смотрит, словно ничего особенного за его плечами не происходит.
— Да, я такая, — самоуверенно выпячиваю грудь вперед. Не люблю, когда меня в угол загоняют. — Даже хуже, — руками талию подпираю, страх покинул бренное тело. Пусть лучше он трясется, довел до ручки. Сейчас кто-то бровей не досчитается. — Думаешь, беззащитная, все можно. Да я не одного носорога в Амазонку затащила и там слопала, — гордо подбородок вздергиваю вверх. Жду, когда от моего заявления трястись начнет. А этот только криво усмехается.