Ее можно было так назвать с большой натяжкой. Она представляла собой кучу старого тряпья, сваленного на полу и кое-как примятого. Спал он одетым. Была безлунная ночь, поэтому глаза вообще ничего не видели. Джеймс посидел некоторое время, давая им привыкнуть.
Чтобы не терять напрасно время, он накинул на себя дырявую кофту, на несколько размеров больше, в которой было, наверное, с тысячу вшей. Но на улице было прохладно, а выбирать не приходилось. Левой рукой мальчишка, пошарив под «постелью», выудил оттуда старый ножик, который был с ним уже довольно долгое время, не раз помогая в трудную минуту. Хотя он был сворован у мясника на рынке, а сам Кормик не был мастером обращения с оружием, все же клинок придавал ему уверенности.
— Я готов, пошли, — произнес Джеймс в темноту.
— Пошли. Говард ждет нас на площади.
Джеймс уже привык к темноте, поэтому последовал за спиной удаляющегося Дэвида.
С ним и Говардом он познакомился года полтора назад, когда неудачно попытался украсть кошелек у нетрезвого человека. Тот оказался не настолько пьян, как казалось вначале. Он смог заметить вора. Мужчина поднял шум, схватив мальчишку. Казалось, все кончено, сейчас прибегут гвардейцы, после чего его посадят или, еще хуже, убьют прямо на месте, без лишних разбирательств. Но внезапно мужчина затих, а на Джеймса полилось что-то теплое.
Это был Говард. Он тогда перерезал горло неудавшейся жертве ограбления, а Кормика спас от неприятностей. Конечно, не без выгоды. Кошелек убийца взял себе. Джеймс решил примкнуть к их компании, которая занималась мелким разбоем.
— Не зевай, — голос Дэвида опять вернул его из воспоминаний к реальности.
— Я не зеваю, — обиделся мальчишка.
— Ну-ну, — усмехнулся сопровождающий.
Джеймс вправду задумался слишком сильно. Он чуть было не вышел под свет одного из факелов. Так недолго попасться на глаза страже. Сколько Кормик себя помнил, в Галасе после одиннадцати вступал в силу комендантский час. Если вдруг стража поймает кого в это время на улице, то без лишних вопросов отправит в заключение до дальнейшего разбирательства, не помогут никакие оправдания. Таким образом губернатор надеялся побороть преступность. Джеймс считал это решение глупым, но его никто не спрашивал.
Тем временем они с Дэвидом обошли участок света, двинулись дальше. Вот, пройден еще один переулок, дальше шла мостовая. Осталось совсем немного, прежде чем они окажутся на площади. Справа послышалась чья-то ругань. Оба вора замерли. Голоса приближались, становилось заметно светлее.
— Это стража, — тихо прошептал Дэвид. — Давай назад, в переулок.