— Ну, как знаешь… — пожал плечами Чуб. — Может, ты и прав.
Слепой понимал, что Бык через своих людей его выследит. И теперь чем дальше от столицы он, Слепой, уедет, тем больше надежды на то, что Бык, если Чуб не успеет его нейтрализовать, тоже уедет в даль светлую и не станет заниматься поисками его близких, которые успеют надежно укрыться в Подмосковье.
— Может, у тебя просьбы какие есть? — спросил Чуб, когда они подошли к выходу. — Может, твоих близких подстраховать? Жену, детей… Ты же наверняка уже женился и дети есть…
— Запомни, — перебил его Слепой, — у меня нет ни родных, ни близких!
— Понял, — кивнул Чуб, пожимая ему руку. — Ну, как знаешь. Там в папке с документами паспорт и билет на самолет. Не опаздывай.
Не сговариваясь, они решили, что из здания им лучше выйти не вместе, а по одному.
Слепой вышел первым и, остановив такси, отправился на вокзал. До отправления поезда оставалось полчаса.
Когда он вышел на платформу, у пятого вагона еще стояла группа разновозрастных подростков с солидными рюкзаками. Рядом с ними, то и дело куда-то названивая по мобильнику, нервно похаживал пожилой подтянутый темноволосый мужчина в ярко-синей ветровке.
Наконец он до кого-то дозвонился и прокричал:
— Мы не можем отменять поездку! Деньги заплачены! Садись на самолет, и чтоб через день была в Симферополе.
Отключившись, он скомандовал подросткам:
— Садитесь в вагон!
— Михаил Карлович, а как же Марья Степановна? — удивленно спросила кудрявая черноволосая девочка в ярко-розовых брюках и белой байке. — Как же мы поедем без доктора?
— Если есть больные, сразу тут оставайтесь! — резко сказал Михаил Карлович и подхватил свой рюкзак. — А вообще-то она на самолете нас догонит в Симферополе. А пока что я вам буду и отец, и мать, и швец, и жнец, и на дуде игрец!
С этими словами Михаил Карлович подтолкнул девочку к вагону и достал из кармана пачку билетов.
Слепой, не выпуская из вида группу, к которой он, если смотреть со стороны, казалось, примкнул, аккуратно из-под темных очков изучил взглядом всю платформу и не мог не заметить коротко стриженного молодого человека, который, стоя за колонной, слишком уж часто поглядывал в его сторону.
Поскольку до отправления поезда оставалось всего ничего, проводница, худощавая женщина лет тридцати, особо в билеты не всматривалась. Только заметила:
— У вас один лишний.
— Да, — кивнул Михаил Карлович.
А когда последним в вагон вошел Михаил Карлович, поезд дернулся и двинулся с места.
Слепой рывком вскочил в тамбур и, поймав удивленный взгляд проводницы, заявил:
— Я с ними!