— Хорошо, пусть выспится. Но ты потом не реви в подушку и не ной, что парень пропадает, — сказал Чуб, хрустнув пальцами.
— Я сегодня целый день буду в офисе, а ты помотайся по городу, попробуй все-таки найти гувернера и лагерь… — вздохнула Закревская и, поцеловав Чуба, ласково проворковала: — Не злись, Чубик. Ночь и правда была волшебной. Ты был на высоте. И я, надеюсь, тоже…
— Безусловно… — усмехнулся Чуб и добавил: — Я пошел к машине.
— Да, дай мне, как всегда, пять минут, и в дорогу, — пробормотала Закревская и вдруг остановилась и с тревогой прошептала: — Как ты думаешь, он слышал о нашем разговоре? О лагере, гувернере?..
— Кто «он»?
— Да Вадик, конечно.
— Вряд ли… Если бы он слышал, то нам бы такой концерт закатил!
— Ладно, будем надеяться, что он ничего не слышал, — махнула рукой Закревская.
Всю дорогу до города они молча слушали музыку и думали каждый о своем.
Чуб наслаждался тем, как легко и приятно управлять недавно купленным с его подачи и на него записанным серебристым «БМВ». Насчет лагеря и гувернера он раньше времени не заморачивался, потому что был уверен в том, что у него, за что бы он ни взялся, все пойдет как по маслу.
А госпожа Закревская, Верунчик, как называл он ее теперь, похоже, и правда увязла, как муха в сиропе… Ночь любви — и из нее можно веревки вить. И эту новую машину он покупал уже не как шофер, а как хозяин. Теперь, если вдруг даже им и придется разбежаться, машина останется ему. И дом она тоже скоро перепишет на него. У нее в бизнесе начались какие-то там проблемы. И она очень боится, что дом могут забрать. А ему-то что… Чтобы женщина не уставала делать тебе подарки, никогда не показывай, как ты их ценишь и ценишь ли их вообще.
Поэтому Чуб как-то, когда Закревская предложила заехать в бутик купить ему фирменные джинсы, только плечами пожал. Мол, если тебе так хочется, давай купим, но я и на рынке или в секонд-хенде купить могу.
Она купила ему модный костюм.
— Ладно, раз тебе стыдно со мной в джинсах ходить, надену костюм и бабочку.
Иногда она даже извинялась за то, что ему подарок сделала.
И машину эту он тоже принял, лишь слегка поведя плечами. Так что Закревская еще долго выясняла, может, ему цвет не подошел или марка не та. Хоть выбирали в автосалоне новейшую модель.
Эта его сдержанность и холодность убедила Закревскую в одном: Чубик действительно ее любит и его поступками руководит не расчет, а истинные чувства.
И вот теперь он был в паре шагов от узаконенного владения не только «движимостью», то есть автомобилем, но и недвижимостью, то есть домом на Рублевке.