Этот момент Гулу нравился. Не нравилось Гулу то, что шло перед этим моментом: мелькание клыков, когтей, жвал, жал, а иногда и плевки ядовитой жижей. Это зависело от того на какой вид развоплотившихся наткнешься.
Большинство из них, как и нынешние его противники, были тощими тварями, чуть выше полутора метров, с бледной кожей и белёсыми волосами, растущими гребнем от головы до середины спины, огромными ступнями и ладонями, которые заканчивались длинными когтями. Имели сплюснутую по горизонтали форму черепа, отчего безгубый рот усеянный десятками кривых игольчатых клыков, казался ещё огромней. Но самыми мерзкими в них, по мнению Гула, были глаза — большие, на выкате и абсолютно белые, лишенные видимой радужки, зрачка и, как следствие, каких-либо эмоций. Этих называли гулями, подобно существам из древних мифов. Хотя вряд ли, если гули когда-то и существовали, у них было что-то общее. Кроме любви к свежей крови и несвежей падали.
Другие виды тварей встречались значительно реже и это хорошо. Потому что они были куда опасней.
Шестеро гулей, растянулись полукругом и начали подниматься на кучу мусора. Атрес не стал дожидаться, пока они все поднимутся и возьмут его в кольцо. Он быстро сократил дистанцию с крайним справа и одним движением раскроил тому череп. Сила удара, рассекшего морду твари, была настолько привычно выработана, что острие меча без задержки прошло через лоб, челюсти и упёрлось в грудь развоплотившегося. В ноздри ударила вонь, похожая на вонь протухшего яйца. Сами развоплотившиеся вообще никак не пахли, но стоило их ранить, как они начинали удушливо смердеть. Причём каждый вид тварей имел свой неповторимый удушливый запах. Но Гул уже привычно не обращая внимания на вонь и не останавливаясь ни на секунду, крутанулся всем телом влево, одновременно извлекая меч и снося углом щита челюсть прыгнувшей на него ближайшей твари, а затем мощным пинком отправляя третьего гуля в обратный полет. И тут же отпрыгнул, закрываясь щитом от когтей следующих нападавших.
Что Атрес вынес для себя из множества схваток с развоплотившимися, так это то, что нельзя уходить в глухую оборону — нужно двигаться, менять позицию, постоянно атаковать. Впрочем, это так же верно и при схватках с другими противниками. Конечно, если ты не стоишь в едином строю с братьями по оружию, где каждый прикрывает каждого. И если хоть один разомкнёт строй, то полечь могут все. Но тактика боя одиночки — это постоянное движение. Вот и сейчас, отразив пару ударов, он, выставив щит, живым тараном, разметая атакующих тварей, понесся к поднимающемуся после его пинка гулю. Снова сбил того и надавил окованным ботинком на его голову, одновременно перенося вес тела на эту ногу и переставляя другую, разворачиваясь к оставшимся тварям. Атрес весил сто тридцать килограмм, а вместе с экипировкой все сто шестьдесят — этого гулю вполне хватило, чтобы его череп лопнул, как дыня.