Вечером гуляли по набережной, Марту совершенно не тянуло домой. Посидели немного в кафе с видом на море, я снова заказал бутылку вина, отказываться она не стала. Я рискнул предложить вторую, и этим все испортил. Марта как будто вспомнила о покойном муже, о своем долге перед ним, который она сама же в свое время и выдумала.
– Мне пора домой, – сказала она и взяла в руки свою сумку.
Отговаривать ее я не стал, подозвал официанта. Марта подала ему свою карточку, но я ее опередил. Так уж у нас принято, платить должен мужчина, европейские правила в русских кафе и ресторанах отдыхают. К тому же не хотелось казаться бедным родственником: Марта могла подумать, что я «положил на нее глаз» из-за ее денег. Я человек не бедный, и она должна была это знать.
– Домой на одном такси? – спросил я.
– На одном, – немного подумав, ответила Марта. – Но по разным домам.
В машине я, как бы невзначай, прижался к ней, она все поняла, но не отодвинулась. И взглядом не укорила. Но я не рискнул обнять ее. Даже если она и стремится к сближению, идти к ней нужно маленькими и редкими шажками. А куда мне торопиться? Жизнь, может, уже и на исходе, зато отпуск бессрочный.
– А если нам завтра немного поваляться у моря? – спросил я.
– Предлагаешь мне спуститься со скалы? – Марта с замиранием глянула на меня.
– Зачем же? Можно на такси. Я знаю один платный пляж, там бассейн, шезлонги…
– Лучше со скалы, – качнула она головой.
– Завтра.
– Приехали! – останавливая машину, сказал таксист.
– Пожалуйста, не провожай меня, – чуть ли не умоляюще глянула на меня Марта.
Сначала из машины вышла она, затем я. Она не останавливалась, а я не догонял. И в гости не напрашивался.
Открывая калитку, я почувствовал, что за мной кто-то наблюдает, и усмехнулся. Хорошо мы с Мартой сегодня прогулялись: и сами поужинали, и у соседей будет пища для разговоров.
Солнце жаркое, небо чистое, а ветер прохладный и на море волна. Марта не раздевалась, она стояла на берегу в своем белом брючном костюме и бросала камушки. Не самая лучшая сегодня погода для солнечных ванн, но ее это ничуть не огорчало. Возможно, она стеснялась обнажаться передо мной. Для своих лет она выглядела достаточно хорошо, но тело, что ни говори, все равно уже не свежее.
А может быть, она думала о муже, который мог наблюдать за ней. И ревновать ко мне. Я усмехнулся, представив, как Семен Сальников трясется от гнева. А вдруг оно так и было? Стоять он мог высоко на камне, который заменял мне смотровую площадку.
Я не удержался, повернулся, поднял голову. И вздрогнул, увидев силуэт знакомого мужчины. Он стоял на камне в нескольких шагах от меня, вернее, так мне показалось. Как тогда, с Ликой, мое сознание стало жертвой зума, эффекта приближения. И тогда мне стало не по себе от резкости восприятия, и сейчас тряхнуло изнутри. Но тогда я видел Марту, а сейчас передо мной стоял ее муж. Немолодой уже, на лбу две глубокие морщины, мышцы лица не в тонусе. Нос слегка искривлен, на солнце поблескивал излом хряща на спинке. Такую мелочь никаким гримом не создашь. Взгляд жесткий, колючий, даже злой. Почти как у Артема. Но не молодой. Взгляд умудренного жизнью человека, много повидавшего на своем веку.