Усаживаясь на диван, я озадаченно провел рукой по щеке. Уж не для того ли Сальников забрал меня с собой, чтобы я наблюдал за обстановкой вокруг дома?.. Хорошо, если так. Плохо, если он задумал что-то гораздо более коварное.
Что, если он собирался снова умереть? Для того же Катышева. Взорвет меня в своем доме, а мой труп выдаст за свой. Я еще не знал, как это технически возможно, но меня уже бросило в жар, и я рванул на кухню, откуда доносилось постукивание ножа.
Сальников стоял у разделочного стола и мелко нарезал колбасу. Держался он со спокойствием человека, которому нечего бояться, даже фартук не забыл надеть. А ведь его только что пытались убить. И еще его должна была потрясти смерть Лики, а ему хоть бы хны. Выпил за упокой, и как с гуся вода.
– Давай на место! – сказал он, с ожесточением глянув на меня.
Я кивнул, вернулся в зал, минут через десять Сальников принес мне яичницу с колбасой и серым, с отрубями, хлебом.
– Подкрепись немного. У нас на сегодня много дел.
Я решил воздержаться от еды: вдруг он добавил в пищу какого-нибудь дерьма, съем сейчас и вырублюсь, а в себя приду в горящем доме.
– Например?
– Лику похоронить. Завтра может быть уже поздно.
– Почему?
– Завтра нас здесь уже не должно быть. Катышев наверняка бросит все свои силы.
– А возможности у него большие, – согласился я, вспомнив, о чем говорила Марта.
– В том-то и проблема.
– Ты же вроде с ним договорился.
– Марта много чего не знает.
– Но, возможно, уже догадывается о том, что ты жив.
– Я сам скажу ей об этом. Если не убьют. По-настоящему.
– Ты бы мог сразу ей об этом сказать. Она бы все поняла. И жила бы у кладбища, изображая безутешную вдову.
– Вот она и живет у кладбища, – усмехнулся Сальников.
– И все про тебя знает?
– Да.
– Ты же говорил, что нет.
– В том-то и дело, что я могу сказать как «да», так и «нет»… Нельзя верить людям на слово.
– Ну зачем же обобщать?.. Нельзя верить тебе.
– Это тебе нельзя верить. Откуда я знаю, что у тебя с Мартей ничего не было?
– И быть не могло. Я не думал, что женщина способна так любить…
– Женщина способна на все. И любить, и предавать… И любить предавая. И предавать любя… Или ты со мной не согласен?
– Марта тебя не предавала.
– Ты в этом уверен?
– Я уверен в себе. А веришь ты мне или нет, наплевать, – зевнув, произнес я.
– Эй, поосторожней на поворотах! – нахохлился Сальников.
– Все равно плевать!
Я вдруг понял, что очень хочу спать. Встряски, переживания, Лика погибла, виски, все такое. Теперь вот мягкий диван подо мной, а еще на экран надо смотреть, это все меня и разморило.