– Да. – Дэниел внутренне содрогнулся при воспоминании о том, как его на каждом шагу караулили журналисты и фотографы и засыпали вопросами об Уильяме и Беа. – Я не желаю об этом говорить. Особенно сейчас, когда мне так хочется тебя поцеловать.
Он положил руку Эмме на поясницу, и она, бросив на пол сумочку, запустила пальцы ему в волосы и накрыла его губы своими.
– Наверное, ты сочтешь меня озабоченной, если я скажу, что постоянно об этом думаю с того самого момента, как ты впервые меня поцеловал. – Вытащив полы его рубашки из-за пояса джинсов, Эмма начала расстегивать пуговицы.
– Вовсе нет. Я солгал бы, если бы сказал, что не думаю об этом все время. – Джолли залаяла у его ног, и он сказал: – Кажется, кто-то ревнует.
Эмма снова прильнула к Дэниелу и поцеловала его.
– Мы можем пойти куда-нибудь, где нам не будут мешать твои питомцы?
– Конечно. – Взяв за руку, он отвел ее в свою спальню и закрыл дверь.
Эмма опустилась на край кровати. В серебристо-серой блузке и черной юбке она выглядела сексуальной и искушенной. Наклонившись, она сняла черные туфли и аккуратно поставила их на пол. Стоя напротив, Дэниел наблюдал за ней и ждал, что она будет делать дальше.
Расстегнув верхнюю пуговицу на своей блузке, она провела кончиками пальцев по краю планки, задев ладонью верх груди.
Дэниел тихо застонал. Он хотел ее даже сильнее, чем вчера, если такое было возможно. Подойдя к ней, он встал между ее ногами и позволил ей снять с него рубашку. Глядя с восхищением на его рельефный пресс, она провела по нему рукой. Это было лучшей наградой за все часы, проведенные в спортзале.
Затем она неуверенно посмотрела на него, словно ждала, когда он ей скажет, что делать дальше.
– Ты слишком много думаешь, – произнес он. – Не думай. Просто делай то, что хочешь.
Тогда она прикоснулась губами к его животу, расстегнула брюки и освободила его от них. Дэниел чувствовал, как боль в паху нарастает с каждой секундой.
Словно прочитав его мысли, она спустила его трусы, обхватила рукой плоть, приникла к ней губами и подарила ему самую интимную из всех возможных ласк.
Дэниел давно не испытывал такого огромного удовольствия. Утратив способность здраво мыслить, он погрузил пальцы в ее шелковистые волосы и мог лишь дрожать и стонать.
В какой-то момент эта сладостная пытка стала невыносимой, и он, освободившись, наклонился и поцеловал ее в макушку.
Эмма ошеломленно уставилась на него:
– Я что-то не так сделала?
– Нет, ты все сделала правильно. А теперь я хочу избавить тебя от блузки, юбки и всего остального.
Эмма встала, чтобы Дэниел ее раздел.