– Валяйте. Только не присядьте в крапиву.
Она сверкнула глазами и потрусила куда-то в заросли.
Если судить по компасу, тропинка слегка отклонилась. Я сделал пару шагов вперёд и опять заметил просвет.
Сквозь ветви орешника виднелось поле или поляна, тенистая по краям, но открытая солнцу сочно-зелёной серёдкой, в центре которой был воткнут стальной флагшток. По краю площадки сверкал масляной краской ряд гимнастических турников. Далее, за оградкой, начинался зачернённый асфальтом двор перед подъездом квадратного здания, имеющего вид одновременно чопорный и зловещий.
– Эрих!
Обернувшись, я понял, что мы уже не одни.
***
Они подошли бесшумно, как люди, отлично знакомые с местностью. На ногах одного красовались мягкие егерские сапожки. Другой даже и в туфлях не смог бы переломить и сучка, потому что сам был худ как удилище. Белый значок, прицепленный к лацкану пиджака, выдавал принадлежность к «Эдему».
– Что вы здесь ищете? Это частная территория!
Первый, белобрысый юнец в зелёной рубашке с камуфляжными пятнами, пока не произнёс ни слова. Но его правая рука, спрятанная за спину, меня напрягала.
– Я ищу альтенхайм…
– Чего?
Проклятие! Я сносно говорил на транслингве, но думал по-прежнему.
Юнец ухмыльнулся. Коротко подстриженный, с подбритым лбом и висками, он с любопытством оглядел меня и прищурился:
– Вы далеко забрели. Там дальше болото.
– Значит, мы повернём обратно.
– Плохая идея. Заплутаете и не ровён час…
– Полли! – предостерегающе воскликнул человек-удочка. Он быстро и как-то нервно оглянулся, дёрнул кадыком и принял решение:
– Мы вас проводим.
Гуськом выбравшись на тропинку, мы зашагали обратно, причём Полли оказался в замыкающих, прямо у меня за спиной. Руку он по-прежнему прятал, и я терялся в догадках, что же там скрывается. Травмат? Стартовый пистолет? В нашу эпоху, когда зажигалка маскируется под ракетный комплекс, а бомбу можно носить на манер серёжек, не так-то просто определиться.
Дорога требовала сосредоточенности, а мозг между тем занимался своей работой – сопоставляя, анализируя. Я старался отвлечься от сдавленного дыхания за спиной и продолжал думать о Хеллиге. О Хеллиге, который вступил в Добровольческий корпус Брехта и с честью – очень вовремя – выбыл по причине ранения. Потом были проблемы с люстрацией, несомненно. Косые взгляды. Прямые и завуалированные обвинения. Отказы в работе. «Да вы же просто военный преступник, – так выразился трибунальный полковник с рачьими глазами навыкате. – Вы же просто паршивый военный бандит. Отморозок, заслуживающий верёвки!» Хеллиг через это прошёл, и сходство наших судеб неприятно дразнило воображение, пока я взбирался по косогору.