Через полчаса, повеселевший и отошедший от заключения Витек, уже сидел в столовой, уплетая за обе щеки едва теплый ужин, и пересказывал, что же его так сильно напугало в холодной комнате.
— Я, когда зашел туда, — набив рот едой, начал он говорить, — то сперва вообще не подумал, что там так плохо будет. Ну без окон, ну лежанка каменная, вода струйкой стекает под стену, у меня в деревне не лучше было. А потом дверь закрылась. Холодно стало — жуть. Знаешь, как осенью под ветром. Из меня будто кто-то жизнь тянуть начал. Я чтобы согреться сперва кругами ходил, потом приседал — не помогает. И вроде как голоса вокруг слышатся.
— Воду греть пробовал? Ты же умеешь.
— Так не получалось! — оторвав очередной кусок от окорочка, ответил Витек. — Не чувствовал я магию и в транс уйти не мог. Как отрезали от магического поля. Я думал, за ночь блаженным стану, как Митяй у нас в деревне, или к Милосердной матери отправлюсь. Вот клянусь, эта комната из меня жизнь тянула, а не только тепло. Жуткое место. Я теперь понимаю, почему наставники нас ей пугали. Лучше помереть, чем туда снова попасть.
— Главное на провокации не поддавайся. Ждана с Кисляком я накажу, а ты к ним больше не лезь, а то и правда снова в холодной окажешься.
— Может не надо?
— Надо Федя, надо, — знаменитая фраза будто сама на язык попала.
— Я не Федя.
— Забей, — отмахнулся я.
Собственно, все хитрые планы мести отменялись сами собой, уступая более простому, но действенному способу. Мне нужно попасть в столицу для разговора с Дементьевым, а для этого требовалось выйти из-под присмотра наставников хотя бы часов на двенадцать, и Холодная комната подходила для задуманного просто идеально, осталось только туда попасть. Ну а выбраться из узилища я рассчитывал с помощью эйхора.
Пусть Витек и утверждал, что замкнутое пространство комнаты не позволяло использовать магию, но в книге Илоны говорилось, Эйхор — это безусловное магическое действие и питается оно только энергией носителя, а значит шансы на успех имелись.
Получается, вместо того, чтобы заставить Ждана повторить судьбу Витька, я просто покалечу его. Урод сам напросился, и жалости к нему я не испытывал ни на грамм. Сделал подлость — жди, что тебе ответят соразмерно, а то и сто крат сильнее. Этот жизненный принцип я принес из своего мира и менять его не собирался.
Осталось только решить вопрос с датой, а также разобраться, каким образом наставники отслеживают передвижения курсантов. В том, что такой способ имеется, я не сомневался — Леонид уже несколько раз безошибочно определял мое местоположение. Ну и последнее — надо придумать, как найти Дементьева, когда я доберусь до столицы. О том, что моя затея может не увенчаться успехом, я старался не думать, незачем заранее настраиваться на поражение.