Внешние стены Шеана показались к полудню — тонкая каменная резьба издалека напоминала кружево, а громадные золочёные стенийские орлы на воротах напоминали сказочных птиц и вот-вот готовы были ожить и взлететь — так искусно были сделаны.
В Шеане Мэгг была ещё совсем ребёнком и почти не помнила его — сейчас он представал перед ней во всём величии и великолепии. Дорога поползла в гору, но это был лёгкий путь — орлы всё приближались, и вот до слуха Мэгг уже начали доноситься крики, смех, ярмарочные завлекалки, клекотание, а следом навалились и запахи: копчёной рыбы, яблочного самогона, свежих раков и ещё чего-то совершенно неизвестного.
У главных ворот, распахнутых настежь, стояли два рослых стражника в рыцарских доспехах, а вокруг крутились подвижные, суетливые Жёлтые плащи — личная гвардия короля. Каждый обоз и каждую корзинку на въезде в столицу они осматривали, а каждому гостю, будь он пеший или конный, задавали вопросы.
Когда подошёл черёд Мэгг и Рея, Жёлтый плащ — безусый ещё мальчишка с горящим взором, — спросил строго:
— Зачем прибыли в столицу?
— Полюбоваться празднованием, — ответил Рей, — и спеть свои лучшие песни во имя короля и Всевышнего. Я Рей из Грейл-Кора, поэт и музыкант, а это мой подмастерье.
Жёлтый плащ без особого любопытства глянул на показанную Реем бумажку и махнул рукой, разрешая войти.
Внутри города Мэгг ожидала увидеть дворец или богатые дома, но вместо этого сразу же попала на огромный рынок. Он тянулся от ворот до самых старых стен, и многие сотни людей роями пчёл носились от прилавка к прилавку. «Пирог, пирог!», — раздавалось с одной стороны. «Кожа, лучшая кожа Стении», — кричали с другой.
— Рей! — воскликнула Мэгг, едва удержавшись, чтобы не ткнуть пальцем: мимо пошел разряженный в разноцветный костюм человек с совершенно чёрной кожей.
— Это эмирец, — шепнул Рей, — не показывай пальцем и держись возле меня.
Эмирцев было много: чёрные, как головешки, они важно ходили между обычными белыми людьми или сами стояли в лавках, от которых пахло сладко-острым или медово-горьким. Рей тихо пояснил, что они продают восточные специи. У одного из эмирцев над палаткой висела громадная пятнистая шкура.
— Огненная леопарда, — объяснил Рей, — эмирцы ловят её по пятеро-шестеро, и не всегда даже один выживает. Леопарда похожа на кошку, только клыки у неё длиннее человеческой руки, а взглядом она может поджигать предметы.
Мэгг некультурно, но восторженно присвистнула: шкура у леопарды и правда была гигантских размеров, как три бараньих.
Лишних денег у них не было, так что мимо продавцов Мэгг шла, крепко сжав зубы и не давая себе канючить. Хотелось всего на свете: и шкуру леопарды, и бусы из наполненного солнцем золотого камня, и пёстрый вытканный платок, а ещё — сладких пирогов, которыми так нестерпимо пахло, и кислых мочёных слив.