— Не я, — отрицательно покачал головой Горчаков. — Я слышал стрельбу в административном корпусе и во дворе. И вам не хуже моего известно, что в момент, когда она началась, я находился у себя в кабинете под дулами двух автоматов. Кабинет ваши люди обыскали, меня тоже, папки не нашли — что вам еще от меня нужно?
— Посильное содействие, — сказал Волчанин. — Вдруг вы все-таки знаете, а если не знаете, то догадываетесь или хотя бы можете предположить, куда ваш Бурундук мог засунуть папку. Ваша помощь в этом случае была бы оценена достаточно высоко.
— Так же, как помощь Ушакова?
— Ну зачем вы так? Мы же не звери…
— Теперь я начинаю вспоминать, — не обратив на эту реплику внимания, задумчиво продолжал Михаил Васильевич. — Примерно год назад Мамалыгин поймал Ушакова на попытке вынести из спецчасти какую-то папку — как я теперь припоминаю, в его докладе тогда проскользнуло это словечко — «Борисфен». Ушаков сослался на какую-то производственную необходимость, Мамалыгин напомнил ему о правилах внутреннего режима, отобрал папку и, поскольку был любознателен, ознакомился с содержимым. Он мне тогда сказал, что некоторые вещи не продаются. И, знаете, я с ним целиком и полностью согласен. Даже зная наверняка, где находятся эти документы, я не стал бы вам помогать. Ваша затея чудовищна, да и пример господина Ушакова не вызывает горячего желания ему последовать. Но я не знаю, где папка, и ничего не собираюсь предполагать. Хотите — ищите, только имейте в виду, что времени у вас мало. Захват филиала крупного научно-производственного объединения со штаб-квартирой в Москве вот так, запросто, вам с рук не сойдет.
— Еще как сойдет, — возразил рейдер. — Времени у нас немного, это верно, но вы как минимум поможете нам его выиграть.
— Черта с два! — запальчиво возразил раздухарившийся директор.
— А это мы сейчас проверим, — сказал ему Волчанин и, повернувшись к двери, крикнул: — Баб сюда давайте!
И по залившей лицо Горчакова смертельной бледности понял, что этот тайм, как и следовало ожидать, закончился победой всухую.
* * *
Пока Сарайкин цитировал наизусть Маршака (книжка была старая, растрепанная, с выпадающими страницами, доставшаяся по наследству от детей старшего брата, который заколачивал длинную деньгу в Сургуте; Анатолий Павлович когда-то читал ее перед сном сыну; с тех пор утекло уже очень много воды, сын вырос, уехал из Мокшанска, женился на какой-то марамойке без роду-племени и почти не звонил, не говоря уже о том, чтобы приехать), такси осторожно вползло во двор. Поравнявшись с болтающейся на ветру створкой ворот, таксист опустил оконное стекло, оттолкнул воротину, газанул и миновал опасный участок раньше, чем тяжелая железная створка, с тупым упорством вернувшись на прежнее место, помяла машине крыло.