– Зачем тогда? – обострял диалог Флэй, привыкший к конкретике.
– Твоя жизнь сегодня прервется, ты переходишь в иной мир.
– Звучит, как угроза.
– Вовсе нет. Чтобы жить и творить свою миссию, теперь тебе нужно умереть.
– Я думал, я нужен на земле живым? – удивился Леонид.
– Ты же психолог и философ, что такое жизнь? И неужели ты думаешь, что она ограничивается углеродными формами?
Артур перевел взгляд на Флэя.
– Как это будет?
Леонид давил в своей душе страх. Он знал, что его когда-нибудь призовут в демоны.
– Это уже есть. Взгляни на себя.
Флэй увидел себя, стоящим на середине своей комнаты и наблюдающим свое тело со стороны. Свое и девушки, с которой он приехал с клуба.
– Передозировка, скажут медики, – заключил Артур.
– Я не вижу ее души, – посетила мысль сознание Леонида.
– Так она выше тебя по вибрациям, ее сразу наверх выкинуло.
– Как-то несправедливо, что дура сразу в рай попала. Моя душа мощнее, почему я не ушел наверх?
– И не говори, я себе постоянно задаю эти же вопросы. Где грань между добром и злом? И почему векторы вибраций разделились именно так?
– Но что-то все равно тяжко на душе, – печально произнес Флэй.
– Ты не есть твое тело. Смотри.
И Леонид увидел все свои жизни до этого момента. Вот его вешают на Нюрнбергском процессе. Вот он владеет тростниковыми плантациями в Бразилии, умирая в кругу своей семьи и прислуги. Вот он погибает в крестовом походе от руки сарацина. И вот он, командующий объединенными силами Земли, ЛарНолий терпит сокрушительное поражение на орбите Марса.
– Так кто же я? – задал он вопрос частый у тех, кто впервые увидел все свои воплощения.
– Ты, Флэй, душа на моей службе.
– Почему я убит и почему я вновь должен страдать от всех своих смертей?
– Этот вопрос лучше задать твоему другу Каю Гиллиусу, он тут бога Ра изображает.
– Ра – красивая сказка, – поправил Артура Флэй.
– Я был бы рад, если бы это было так, – печально сообщил демон.
Глава 19. Светлая сторона луны
Что-то случилось в далеком прошлом. Настолько далеком, что я не мог пройти туда полностью всей своей пятимерной эфирной массой. Если переводить на трехмерное измерение, то теперь я с трудом помещался в стандартный школьный зал, не прибегая к хитростям пятой мерности, способной комкать трехмерное измерение, как мастер оригами складывает бумажный лист. Я мог пройти туда только сознанием Кай-Клавия и только в четырехмерном виде. Не самое плохое путешествие. Гораздо лучше, чем было у Кая до его заключения в капсулу. И только я собрался переместить часть сознания туда, как передо мной возникла Смерть.