Утром ко мне приехала Яна. Как только я сообщила, где нахожусь, она сразу же примчалась, и я была рада. Меня радовал тот факт, что у меня появилась настоящая подруга. Маме я сказала, что все еще нахожусь на мероприятии от бара и приеду только на следующий день. Я не хотела пугать ее своим видом, потому что после ночи слез, была похожа на опухшее пугало. Под глазами пролегли такие тени, что никакой консилер не помог бы их скрыть.
— Ну, подруга, у тебя и видок, — произнесла Яна, присаживаясь на край кровати и ставя на тумбочку пакет с фруктами.
— Ян, это ты зря. Меня сегодня отпустят домой, поэтому фрукты…
— Фрукты лишними не будут, — цыкнула Яна. — Тем более в твоем положении. Уж я-то знаю.
Она бережно погладила живот, а я подумала, что не отношусь к своему состоянию так же трепетно, как и она. Считаю его скорее диагнозом, чем радостной новостью. И ночью временами я допускала мысль о том, что можно было бы сделать аборт и забыть об этом всем кошмарном сне. Я уже не хотела быть вместе с Игорем… или Дмитрием. Я поняла главную вещь — я потеряла себя, потеряла и не могу ни от кого ничего ждать, пока не найду СЕ-БЯ.
— Слушай, сложная у вас ситуация получилась, и я советовать не могу ничего, но выбирать мужчину только ради ребенка не следует. Ты можешь возненавидеть и малыша и себя, если будешь жить в браке с нелюбимым, — произнесла Яна, теребя ручку своей сумочки.
Я кивнула. Она была права. Но я и не собиралась выходить замуж за Дмитрия. Я ничего уже не понимала, но не хотела с кем-то связывать свою жизнь, пока не разберусь с ней и не прогоню тараканов, баламутящих рассудок.
— А что Игорь обо всем говорит? — наконец, спросила Яна.
Я поняла, что она давно хотела задать этот вопрос и волновалась, как он будет звучать. Я прикусила губу, которая и без того потрескалась и болела и ухмыльнулась.
— А Игорь предложил мне сделать аборт… — выдохнула, вспоминая реакцию Игоря на новость о моей беременности.
— Урод! — прошипела Яна.
— Нет, он прав. Я не собиралась вешать на него чужого ребенка. И неуверена, что сама приняла бы его дитя, если бы он… Ну ты поняла.
— Да, но это так подло с его стороны — клясться в любви, тащить тебя в постель, а потом предлагать сделать аборт. Он же вынудил тебя изменить Дмитрию…
— Нет, Ян. Меня никто не принуждал, я сама отдалась губительному порыву страсти. Это все моя вина. И в любви… — Я подумала, что Игорь признался мне в любви только здесь, в палате, когда я сказала, что мы не можем быть вместе… Может, он использовал эти слова, как спасательный круг? Только бы удержать меня?