— Ах, баба Поля! Ах, хитрюга! Памперс тебе нацепила, да? — бормочу я и покачиваю переставшую хныкать малышку. — Ты у нас голодная? Пойдём спросим у бабы?
Майя молчит, смотрит своими голубыми глазёнками — кажется, даже с интересом, — а я иду в комнату с ней на руках и подхожу к маме.
— Её пора кормить? — спрашиваю я и продолжаю покачивать малышку.
Краем глаза замечаю взгляд Богдана, который метнулся к дочери, а затем тут же перескочил на что-то иное.
— Через полчаса, — отвечает мама, а потом возвращает внимание к Богдану: — Ну что, Баран ты рогатый мой?! Не ёкает в грудине-то ничего по ребёночку?
Он хмыкает, так и не смотря в камеру, но ничего не отвечает.
— Ой мужики! — возмущается мама. — Дитё родное не интересно ему!
— А что с опекой? — спрашивает вдруг он, и меня это несколько обескураживает. Твёрдая интонация, прямой взгляд на маму… Неужели что-то изменилось?
— А что с опекой? Кровинушку твою надо, чтобы по ДНК доказывать, что ты папаня! И мамашку эту безответственную надо вести туда, чтобы отказ писала от дочери! Официально, в пользу отца.
У меня сердце в пятки уходит и перехватывает дыхание. Ну как можно матери отказаться от такого крохотного чуда? Малышка, хоть и не даёт спать ночами, но она же такая милая…
Чёрт!
По руке течёт тёплая жидкость, и я понимаю, что памперс мама всё-таки не использовала, а меня только что обгадили…
— Ма-а-ам… Хватит разговаривать… Мне… блузку похоже в стирку надо нести, — говорю я, а мама, вздрогнув, тут же прощается с братом и начинает поднимать кипиш, путаясь в меню скайпа.
— Как блузку? Она же дорогая! Да она же единственная у тебя! — После чего она чешет голову несколько секунд и спокойно выдыхает. — Не переживай, до года у детей ни цвета, ни запаха как такового моча не имеет.
И мне становится чуть легче… Совсем капельку…
После того, как мама переодевает Майю, кормит её и укладывает спать, а я тем временем принимаю душ, мы идём вместе пить чай. У нас привычка семейная — вместе садиться за кружку чая вечерами и разговаривать: обсуждать произошедшие за день события.
— Ну как твоя практика? Ты местом довольна или согласилась туда пойти лишь из-за финансов?! Ты это брось, не тебе о деньгах беспокоиться! Учись лучше!
Я расплываюсь в улыбке, привыкшая к постоянным нравоучениям. Но я-то знаю, как она переживает за каждый мой экзамен, как сама спать не может, если у меня трудности с учёбой.
— Ещё как довольна, мама! — отвечаю я, подпираю рукой голову и мечтательно улыбаюсь. — Там такая лаборатория…
На секунду перед моими глазами появляется улыбка Яна Теймуразовича. Я запомнила его отчество, несколько раз повторяла, пока ехала в маршрутке. Вот только не уверена: смогу ли произнести его вслух.