— Нет. Я останусь, если захочешь. Поселюсь в какой-то сторожке, или, если рядом будут деревни, устроюсь там.
— Спасибо. Только не бросай меня. Не бросай!
Грейс плакала, и покрепче обхватила парня в объятьях.
— Алекс, поцелуй меня!
Он повиновался такой просьбе, и в то же время, старался держать рассудок во здравии. Они стояли боком к входному дверному проёму, поэтому не заметили, как кто-то вошёл.
— Ах, ты мерзавец! — только и услышали целующиеся.
Сильный удар в бок, заставил Алекса очнуться.
— Райэн, нет. Прекрати! Прошу тебя! — Грейс отчаянно пыталась остановить слугу.
— Он за всё мне ответит! Как ты посмел?
Замах для нового удара, пока Алекс не опомнился, Грейс остановила, став перед Райэном. Едва не зацепив её лица, слуга похолодел от испуга.
— Леди Грейс, уйдите с дороги! Он оскорбил вас.
— Да угомонись же ты!
Но вспыльчивый влюблённый её не слушал. Он отстранил девушку, и, занеся кулак для удара, почувствовал резкую боль в животе. Алекс оказался первым, не желая проигрывать.
Мисс Уолкер разозлилась. Она даже топнула ногой, и, как можно громче и строже, проговорила:
— Немедленно остановитесь, Алекс Томпсон и Райэн Уилнер!
Оба обернулись к ней, с взглядами невинного котёнка.
— Райэн, немедленно собирайся в дорогу. И запомни, что ты ничего не видел. Алекс, бери вещи, и идём, попрощаемся с хозяевами.
Выходя из комнаты, Райэн зло посмотрел на недруга. Из-за боли в боку, Алекс не мог ровно идти, и слегка прихрамывал. Когда они собрались выезжать, Грейс настояла на том, чтобы поместить Томпсона в своей карете. На что сопровождающие ответили с осуждением. Но, девушке было всё равно. Она сама хотела найти предлог, чтобы оказаться с ним поближе и подольше. И, волей-неволей, он сам появился.
Алекс не возражал. Хотя и боялся за сплетни, которые могут преследовать Грейс. А она его успокоила на этот счёт.
— Эти все люди — подчинённые моего отца и брата. Ни один из них не посмеет и кривого слова сказать обо мне. На этот счёт, моя родня слишком строга.
Из-за недостатка места в карете, Холи и Бесси обязаны были ехать верхом, поскольку «раненый» Алекс путешествовал лёжа, занимая пространство. Грейс уже ничего не говорила, только склонялась над ним и целовала. Она уже сама не обращала внимания на то, что даже не пытается себя сдерживать.
— Грейс, я могу тебе в чём-то признаться?
— Ты, кажется, уже признавался в симпатии ко мне.
— Я знаю. Но я тогда соврал.
— Что?
— Я по уши в тебя влюблён.
Грейс улыбнулась, и молча поцеловала Алекса в губы.