Она надеялась, что Владу надоест. Что он найдет себе кого-то другого, получше, покрасивее. Что отстанет, наконец, от нее.
Перестанет душить своим вниманием, своим желанием.
Но шло время, Влад только распалялся все больше.
Лида понимала, что, еще немного, и ему будет мало того, что он приезжает к ней. Что он захочет ее всю, целиком. Пока девушке удавалось отговориться, но недалек тот день, когда Влад просто перекинет ее через плечо и утащит в свое логово, запрет там и никуда больше не выпустит.
С такого собственника станется.
Слишком уж у него глаза в последнее время были тяжелые, преследовали ее даже во сне.
В кошмарах, тягучих, сладко-выматывающих. Как секс с ним.
Лида слышит шаги уже в сенях, затем дверь распахивается.
Она не смотрит, только ниже склоняет голову над тетрадью.
Сегодня ее последний шанс.
Может, он уйдет.
Может, позволит ей уйти.
Она даже из города пыталась как-то уехать, не смогла. На вокзале перехватили.
В ту ночь Влад брал её особенно грубо и жёстко.
- Ты чего это в косынке, котенок? - голос тихий и хрипловатый. Наверно, возбуждающий. Она не знает.
Лида молчит. Чего говорить? Сейчас сам все увидит.
Влад подходит и сдергивает с ее головы платок.
И молчит.
Долго.
Затем сильные руки подхватывают взвизгнувшую Лиду под мышками, поднимают на уровень глаз.
Она находит в себе силы, смотрит прямо в серый антарктический лед, замерзает от неминуемого ожидания наказания.
- Зачем? - рычит Влад, еле сдерживаясь, чуть потряхивая ее, так, что голова, ставшая очень легкой и воздушной с нелепой стрижкой под мальчика, мотается на тонкой шейке, грозя оторваться.
- Потому что тебе мои волосы нравятся. - Лида смотрит прямо, серьезно и с вызовом.
Он все равно накажет. Но, может, все-таки услышит ее перед этим?
Он делает пару шагов, достигая спальни, роняет Лиду на широченную, им купленную кровать, на прикрученной к стене железной раме.
Девушка бессильно откидывается на спину и закрывает глаза, стараясь не сжиматься. Потому что так будет больнее.
И ждет.
И ничего не происходит.
Открыв глаза, она натыкается на насмешливый и все такой же жадный взгляд Влада, взгляд, на дне которого уже зарождается мутное безумие похоти.
Лида не понимает. Удивляется.
Почему он хочет ее?
Она ведь изуродовала себя специально.
Чтоб отвернулся, кривясь.
Слишком уж ему нравилось с ее волосами возиться, зарываться в них лицом и руками, вдыхать аромат. Он от этого больше всего заводился.
Значит, отрезав их, она вполне могла бы подурнеть в его глазах.
Но нет. Взгляд по-прежнему бешеный.
Влад резко дергает ее за ноги, подтаскивая к себе, укладывается на нее,перехватывает обя тонких запястья над головой и одним широким движением лижет шею от основания до уха.