— Тим… — зовет Русалка, вцепившись в его плечи, делая провальную попытку оттянуть его от себя.
«О нет, девочка, так просто ты от меня не отделаешься».
И радуется, как хрипло звучит ее голос, и как тяжело вздымается грудь, а дыхание срывается в бездну. Ему нравится, как она чутко реагирует на него. как часто дышит, как прикрывает глаза и закусывает губу и как слетает с тормозов ее пульс, рвя под кожей тоненькую жилку. Он с ума сходит от нее. И сам не замечает, как прикусывает кожу на ее шее; как с громким стоном Русалка наклоняет голову в сторону, подставляя тонкую шею под его жадный рот, а сама накрывает ладонями его затылок, прижимая Тима к себе.
И искушение так велико, что оторваться от него равносильно самоубийству, но Тимур отрывается, ощущая почти физическую боль от прерванного контакта.
— Хорошо пахнешь, — выдыхает в самые губы, обводит их контур самым кончиком языка, ловя потемневший взгляд, затянутый дымкой желания. И сердце в груди рвется в хлам от этих глаз, снившихся ему все эти чертовы десять лет. — Теперь можем и поговорить, — и даже выходит ровно и без комка в горле.
Желание из рысьих глаз улетучивается не сразу, оно растворяется медленно, словно нехотя и затаивается в самых уголках янтаря.
— Это ужасно, — выдыхает Русалка едва не плача. Тимур вопросительно изгибает бровь. — Я вылила на себя флакон мятного шампуня, — жалуется, с каждым словом намеренно себя зля. А Тимур только любуется, какой красивой она становится. Глаза горят, щеки разрумянились, а на губах до сих пор след его мимолетного поцелуя. — Все тело до сих пор жжет, — демонстративно ежится, а Тимур давно раскусил ее игру. Но наблюдать – сплошное удовольствие. — И ничего не помогает! Твой чертов Фаренгейт словно под кожу въелся. Как и ты, — добавляет со вздохом. А потом совершенно серьезно, словно от его ответа зависит вся их жизнь: — По-прежнему живешь сегодняшним днем и любишь риск?
— Я люблю жизнь, — в тон ей отвечает Тим, не считая нужным врать или лукавить. Впрочем, он всегда был с ней честен, даже если это принесло им море боли. — Дочку и тебя. И редко изменяю своим привычкам.
— Любишь? — едва дыша переспрашивает она. — Меня? Ты точно уверен, что…
Обрывает ее поцелуем. Не давая ей возможности придумать очередную чушь.
— Я дышать без тебя не могу.
И она замирает, смотрит пристально, закусив губу, наверняка сдерживаясь, чтобы не ответить ему чем-то колким. Но она удивляет Тима, обнимает его за талию и, не разрывая взгляда:
— А я без тебя не живу.
*Фаренгейт - марка мужского парфюма