Злость хлестала по спине обжигающим кнутом, скручивала в тугую пружину. Он не знал, как сдержался и вполне спокойно усадил Русалку в машину.
И сейчас она сидит, молча уставившись в окно, и нервно мнет подол платья. А у Крутова крышу рвет от ее близости. От сладкого запаха, что не дает дышать. И он резким движением расстегивает ворот рубашки, делает глубокий вдох. Русалка ловит его движения, смотрит так, словно увидела нечто из ряда вон.
— Тебе плохо? — в голосе беспокойство. — Может, воды? — подается к нему, оказываясь непозволительно близко. — Или…
— Или тебе раздеться, — перебивает он жестко, — из чувства благодарности.
Думал, шарахнется от него в сторону, а она к самому уху наклоняется. Так близко, что ее грудь трется о его плечо. Он сглатывает, чувствуя ее теплое дыхание. Русалка прихватывает мочку губами и выдыхает:
— Черта с два, — и впечатывается зубами в ухо. Несильно, но ощутимо. Тимур рывком прижимает ее к себе. Русалка взвизгивает и пытается вывернуться, но Тимур держит крепко. Другой рукой накрывает ее шею, гладит вверх, подбираясь к затылку, и стаскивает резинку. Зарывается ладонью в ее мягкие волосы.
— Что, рылом не вышел? — усмехается, ловя изумление в рысьих глазах.
— Нет… — шепчет, застыв каменным изваянием, — раздеться придется тебе.
И, похоже, сама ошарашена тем, что говорит. Тимур отточенным движением изгибает бровь, впервые не доверяя собственным ушам. И ему не нравится эта ее бесшабашность, несмотря на собственное желание. Не может она такой быть, даже если у нее неправильное понятие благодарности.
— С огнем играешь, Стася, — она вздрагивает на собственном имени, только сейчас, видимо, осознав каким откровенным приглашением прозвучали ее слова.
— Нет, — пытается качнуть головой, но Тимур удерживает за затылок, поглаживая и пропуская сквозь пальцы тугие локоны. — Просто хочу тебя нарисовать.
— Нарисовать? — он смотрит на нее ошалело, забыв дышать.
Она кивает, смутившись. Тимур отмечает, как на скулах проступает румянец и ощущает жгучую, почти физическую боль. Воздух становится вязким, перед глазами растекается алое марево, а в голове словно разорвалась граната.
— Твою ж… — выдыхает со свистом. — Кирилл, тормози! — рявкает водителю и персональному телохранителю Русалки. Тот без вопросов сворачивает на обочину. Тимур выпрыгивает из машины, хлопнув дверцей. — Значит так, — говорит резко, чтобы не сорваться. И не смотрит, не позволяет смотреть в салон, где осталась Русалка, — Настю домой отвезешь и глаз с нее не спускай, понял?
Кирилл кивает.
— А ты?
— А я прогуляюсь. Дурь из башки выветрю, — криво усмехается, хлопнув Кирилла по плечу. — Нигде не останавливаться, никуда не заезжать. Доберетесь, отзвонись. Все ясно?