Тимур выдыхает шумно. Обнимает Русалку за плечи, но та вздрагивает, выворачивается.
— Бросить меня хочешь? — в голосе злость хлещет, бьет наотмашь каждым звуком.
Проклятье. Не хочет он ее бросать. Увезти ее отсюда хочет. Вот прямо сейчас усадить в машину и увезти домой, а еще лучше на необитаемый остров. Чтоб ни одна тварь не могла им помешать просто жить. Вдвоем. Но…
— Эльф…
Тимур даже не смотрит на друга, но тот понимает все сам.
— Ася, поехали, — Алекс берет Русалку под руку. — Побудешь у меня, пока все не утрясется.
— Нет, — и своими рыжими глазами дыры прожигает там, куда его персональное пламя не добралось. — Я все поняла, Крутов. Про тебя поняла. Еще там…в машине…когда ты…ты на нее смотрел…Я думала, мне казалось раньше. Думала, ревную зря…А сегодня поняла – не зря.
— Стася…
Выставляет вперед ладошку, призывая молчать.
— Все, Крутов. Спасибо за все. Не переживай, я буду умницей. У Алекса поживу. Верно?
— Так надо, Стася…
— Конечно, — на губах слабая улыбка. — Только, Алекс, можно сперва в ЗАГС?
— Зачем?
— Развестись хочу.
И снова на Тимура, засунувшего руки в карманы и чуть голову наклонившего.
— Не надо, Русалка. Мой юрист подготовит все документы.
— Отлично, — опять улыбка. Болезненная, кривая, словно наспех пришпиленная к лицу. — Я тоже умею нарушать обещания.
— Тим? — Алекс встревожено.
— Да забери ты ее отсюда, ради Бога, — и отворачивается, чтобы не видеть собственную смерть, тенью притаившуюся за плечом. Не видеть, как уходит Стася.
Он послал эту работу нахрен, задолбало. Куда ни плюнь — что-то происходит. То убийство, то ограбление. А следом – тонна макулатуры, которую он должен обязательно заполнить. У него уже рябит перед глазами от лиц и букв. Что ни день, то опознание. Что ни утро – срочный вызов.
Залпом выпив давно остывший чай, быстро настрочил заявление об отпуске, оставил секретарю подполковника и сбежал. Домой. К Инге. Не забыв при этом вырубить телефон, потому что подполковник и мертвого достанет. Но на сегодня…да и на следующие две недели у него совсем другие планы. И мысли о долгожданном отдыхе вдали от цивилизации, где будет только он и его любимая жена, растекаются под кожей жарким предвкушением.
Уже припарковавшись во дворе, вспоминает, что не купил цветов. Выдирает несколько пестрых лилий с клумбы у подъезда, воровато оглядываясь. И тихо смеется себе под нос, вбегая в подъезд.
Привычно здоровается с консьержем, листающим глянцевый журнал, и замирает перед лифтом, не в силах сделать вдох. Так и не нажав кнопку вызова. Перед глазами темнеет так быстро, что Игнат едва удерживается на ногах. И когда распахиваются дверцы лифта врезается в высокого парня в темной ветровке. Тот толкает его плечом, лилии падают на пол: алые кляксы на глянцево-сером полу. Оборачивается, чтобы схлестнуться с воспаленными глазами парня. И в голове будто что-то взрывается.