Как говорил Кот: «Это всего лишь психологические процессы в нашем мозгу, которые порождают образы сновидений. Ты просто слишком много думаешь о ней, вот подкорка и выдает такое. Смирись и отпусти. Ты же врач, в конце концов!»
А еще самый обычный мужик, который потерял не просто жену, а смысл жизни. Она была для меня всем. Даже когда ее едва спасли после разрыва «трубы», а она ревела, что потеряла ребенка, я тихо радовался, что она осталась жива. И мне было абсолютно плевать, даже если у нас никогда не будет детей. Главное, она будет всегда рядом.
Десять лет назад я понял, как ошибался. Когда окончательно и бесповоротно потерял ее. В тот день, когда эксперты подтвердили личность найденных останков, у меня ничего не осталось. Я слонялся по дому, воя раненым зверем и жалея, что так и не дал ей шанса забеременеть снова. Так бы у меня остался ее ребенок. Наш ребенок. И в огромном доме не было бы так пусто.
— Она жива, Бес, — Кот кладет руку на плечо, как всегда чутко уловив мое настроение. Шарю по карманам, достаю пачку сигарет, закуриваю.
Да, она жива. Только это уже не моя Незабудка. А эту незнакомку я не знаю, и знакомиться с ней — совершенно нет желания. Мне нужна моя маленькая девочка. Моя жена.
— Ты можешь попробовать поговорить с ней. И если она согласится…
Кот кивает и исчезает в доме. А мы с Тохой изучаем добытую информацию о Мэте и его бизнесе. Нужно найти, зачем он хочет меня уничтожить.
Информации море, но ничего существенного. В основном его клубная деятельность: список клубов, клиентская база и даже теневая бухгалтерия. Посадить на крючок его можно хоть сейчас, как и оставить без его любимой игрушки. Но это ни на шаг не приблизит меня к причине, по которой он подложил под меня Киру. Бросаю короткий взгляд на дверь, за которой исчез мой друг. Он сейчас там, наедине с моей женщиной. И ревность сдавливает горло раскаленными клещами, впрыскивает в кровь отраву. Кот и Незабудка. Твою мать! Только силой удерживаю себя, чтобы не рвануть внутрь проверять, чем они там занимаются. Даже знание, что между ними никогда ничего не было и быть не может, не унимает клокочущий внутри огонь. Ревность та еще сука. Дышать не дает. Рву ворот рубашки, которую так и не снял после клиники, жадно вдыхаю горячий летний воздух.
— Может, просто поговорить с ним по душам, — Тоха вынимает из пачки сигарету, крутит ее в пальцах, нюхает.
— А если он просто исполнитель и нихрена не знает? — парирую сипло, мысленно благодаря друга за понимание. — Тогда мы выдадим себя с потрохами.
— И что ты предлагаешь?