— Твоего друга часом не Тимофеем зовут?
Киваю.
— Вот уж поистине непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его, — изрекает многозначительно, улыбаясь так хитро, что не будь он человеком — был бы котом, как пить дать.
Смотрю на него во все глаза.
— Что? — ловит мое изумление.
— Я думала, ты только Фрейда цитируешь. А тут…Библия.
— Да я вообще многогранен. Может, передумаешь, и выйдешь за меня, а?
И подмигивает лукаво. Качаю головой, посмеиваясь.
— Извини, Шут, но, кажется, я окончательно и бесповоротно влипла в своего Беса.
Он молчит долго. А я смотрю, как мимо нас проносится город и уходящие вдаль плантации виноградников, и наслаждаюсь тихим джазом, льющимся из колонок.
И только когда его Ягуар паркуется у ворот детского центра, Марк заговаривает.
— Клим никого не возит сюда. Даже я никогда здесь не был, хотя о Тимофее знаю. Рассказал как-то.
Почему-то я так и думала. Мой Бес на самом деле не такой жуткий и циничный тип, каким его представляет пресса.
— Он молодец. Ребенка спас, — улыбаюсь, вспоминая, как он кормил булочками Тишку. — Клим очень к нему привязан. Назвал в честь деда. Они даже чем-то похожи, веришь? Не думала, что так бывает, чтобы чужие люди…
— Они не чужие.
— Что? — сердце пропускает удар. — Не чужие — это значит…сын? — почти шепотом, на изломе дыхания. Не веря собственному голосу. Не может быть! Он ведь не мог бросить здесь собственного сына. Или…мог?
— Кира, — Марк касается моей руки, сжатой в кулак. Осторожно распускает мои пальцы, и я вижу побелевшие следы от ногтей на ладони. — Ты меня совсем не слушаешь. Нафантазировала уже, да? — и в карих глазах отражается солнце. — Тим — не сын Клима. Он его родной брат.
И облегчение размывает страх теплой волной.
— Она красивая.
Чертовски красивая. Кира Леманн. Манящая, как запретный плод. Ее хочется сграбастать в охапку и упрятать от всего мира. Чтобы самому наслаждаться ее сладостью. И мысли о ее стонах и ее красивом теле, бьющемся в экстазе, впрыскивают в кровь убойную дозу эндорфинов. Улыбаюсь, глядя, как она за шкирку отдирает от своего пиджака маленького пищащего котенка, но не ссаживает, а перекладывает в другую руку. Пиджак безнадежно испорчен молоком, которым Кира пыталась напоить малыша и она, стягивает его с себя. А Тим помогает. Говорит что-то, но Кира лишь отмахивается и…расстилает пиджак вместо коврика. Тим тотчас усаживается на него, а Кира укладывает на колени котенка и снова пытается его подкормить. И эта картинка настолько не вяжется с ее славой, что просто сойти с ума можно.
Кот садится рядом, прячется, как и я, в тени старой липы.