Вопрос, стирающий реальность. Ту, в которой мы совершенно чужие друг другу. Ту, где у нас просто договор.
Реальность, в которой я товар, а он покупатель.
На миг заглянула в его внимательные глаза с рыжими точками тревоги. Одна секунда, другая, пытаясь отыскать подвох.
И не найдя…
— Все хорошо. Спасибо тебе.
— Нет проблем, Бабочка, — с полуулыбкой на обветренных губах. И когда только?
Вздохнула, напрочь перестав понимать этого мужчину. Все равно.
Сегодня я не буду думать, что вложил он в свои слова и снисходительный тон. Что за улыбка застыла на его губах. Без него мне ее не разгадать, а спрашивать я не хотела. Не хотела разгадывать его.
Устала. И без того слишком много тайн и загадок в моей жизни.
Всю жизнь только и делала, что как ребус распутывала тот или иной жест, взгляд, поступок Сергея. Сыта по горло. Мысль о муже неприятно кольнула сердце. И словно в унисон моим мыслям зазвонил телефон.
Не мой. Стаса.
А он не торопился отвечать. Невыносимо медленно провел большим пальцем по моей щеке, коснулся нижней губы, слегка надавил, заставляя мой рот распахнуться навстречу его откровенной ласке. Улыбнулся так открыто-развратно, что мое желание взорвалось Везувием, опалив горячей влагой бедра.
— Готова для меня? Да, Бабочка? Скажи...
Кивнула, не в силах выдавить хоть слово. Потому что невыносимо. Обжигающе, крышесносно и так желанно, что я невольно поерзала на нем, наслаждаясь его твердостью. Дико соскучившись за двое суток небытия.
— Хочу тебя, — обескураживая Стаса своей откровенностью.
— Сильно? — скользя пальцем по моему языку, лишая здравого смысла.
Будоража.
Возбуждая еще больше. До предела.
Казалось, еще немного и я просто взорвусь от желания впустить в свой рот не палец, а его член, такой мощный и красивый. Снова погладить бархат его кожи языком, обнять губами крупную головку и…
— Блядь, Ева, я с тобой точно рехнусь…
Похоже, я слишком явно продемонстрировала свое желание, пососав его палец, как самый сладкий леденец. Выпустила его палец из плена губ, постучала кончиком языка по подушечке и улыбнулась, шалея от собственной откровенности.
— Просто я обожаю леденцы, — и недвусмысленно прижалась промежностью к его возбуждению.
А телефон на столе продолжал рвать динамик. Кто же там такой настойчивый?
— Ева, я сейчас просто не смогу быть нежным, — и снова пальцем по губам, дразня. — А ты не в том состоянии, чтобы выдержать меня...таким, — и хищно оскалился, впрыскивая в кровь новую порцию жидкого огня.
Его слова доходили до меня сквозь туман желания и непонимания: он что, отказал мне? Серьезно?