— Я выяснила, чей он, — фраза предназначалась Трейсу.
В дом я рванула на метле. Столько времени потеряли! Хотела ведь как лучше… Я поднялась в кабинет главы рода. Ожидания оправдались: один свеженький конверт отличался от всех прочих. Он был светло-кремовый, а не безупречно белый. Я осторожно вскрыла послание. Писал Мирос Давен. Витиевато выражал своё восхищение, приглашал и шутливо угрожал продолжать писать дальше.
Я вытащила из рюкзака ручку. Пластик разъело, но стержень был ещё жив. Я быстро вывела на обратной стороне письма: «Лес Мирос, полагаю, нам следует увидеться прямо сейчас. Около моего дома находится птица, принадлежащая вашей семье». Следовало бы отправить записку, написанную на собственной бумаге, но чего нет, того нет. Я закрыла кремовый конверт, благо клей сработал повторно, бросила в ящик. Исчез? Исчез!
Теперь бегом встречать гостя.
С метлы я так и не спустилась, слетела вниз, перемахнула крапиву, через ворота пришлось выходить на своих двоих. Знаком отправила Калида на территорию под защиту контура, а сама осталась стоять рядом с Трейсом.
Мирос не заставил себя ждать. В воздухе прогудело, будто шмель пролетел. Я моргнуть не успела, как Мирос, спрыгнув с парящего над землёй сундука, вежливо поклонился:
— Несравненная лесса Тодор, счастлив вас видеть.
— И я рада встрече. Посмотрите, — я кивнула на Трейса. — Мне показалось, птица связана с вашей семьёй. И ей нужна срочная медицинская помощь, — добавила я с нажимом.
— Д-да.
Мирос всё ещё играл роль галантного влюблённого, поэтому отказать не смог. Осторожно подобрал птенца.
Трейс слабо трепыхнулся и обмяк.
— Лесса, благодарю за заботу и проявленное внимание…
— Пока вы рассуждаете, лес, птице больно, — оборвала я.
По лицу Мироса пробежала тень недовольства, но он сдержался, коротко поклонился:
— Займусь немедленно. Ещё раз благодарю, — оседлал сундук и со свистом умчался. Надеюсь, лечить.
Вроде бы всё, что могла, я сделала. Жаль птенца, очень жаль, но… Плохо быть слабой. Надо расти, причём срочно.
Я вернулась на участок, заперла ворота, прислонилась затылком к створке. И встретилась со жгучим взглядом своего Сокола. Спохватившись, отменила приказ молчать.
— То есть это была твоя работа? — процедил он.
— Я забыла предупредить, что скорректирую мальчику память. Я боялась, что ты скажешь что-нибудь не то, вот и получилось, что получилось. Сожалею.
Сокол неопределённо хмыкнул, развернулся к дому лицом, ко мне спиной. Я нашла в себе силы отлепиться от створки.
— Калид!
Он резко обернулся.
— Да, лесса?
— Я желаю принять клятву у тех, кого ты привёл. Через пять минут.