— Мили, ты можешь пообещать, что отец обязательно поправится в течение месяца?
Ничего себе.
— Кара…
Она схватила меня за руку:
— Можешь?
— Да что происходит?!
Кара всхлипнула:
— Брат… Он…
Мысленно плюнув на условности, я обернулась, убедилась, что дверь плотно закрыта и мы одни, и крепко обняла Кару. Принцесса сначала напряглась, а потом сдавленно всхлипнула и уткнулась мне в плечо. Нет, она не расплакалась, но ощутимо подрагивала.
Справившись с голосом, Кара пояснила:
— Один из лордов собрал внеочередной совет и сообщил, что до него дошла информация, что царос отравлен кровью ритуально убитого единорога. Брат… подтвердил. Я вызвала целителей, но они отказываются давать благополучный прогноз. Если прямо сейчас ничего не сделать, то Совет составит прошение.
— Прошение?
— Ага. Это только называется прошение. Они попросят не оставлять их сиротами, а страну — без заботы. Проще говоря, они потребуют от цароса отречения.
— Просить они могут сколько угодно. Они имеют право требовать?
Кара тяжело вздохнула:
— В том то и беда, что да. Понимаешь, закон-то правильный. У страны должен быть сильный правитель, и если царос оказывается безнадёжно болен, настолько болен, что сам не способен написать отречение, то Совет может инициировать передачу власти наследнику. Но в нашей ситуации… Их легко заткнуть, целителям достаточно сказать, что царос поправится в ближайшее время. Они не только не говорят этого, но и официально объявили, что эффекта от их лечения нет.
Проклятие!
— Кара, прости, я ничем не могу помочь. Я не возьму на себя ответственность давать невыполнимые обещания. Я выступлю, если сделать это скажет Ирсен. Прости.
— Ирсен запретил. Ты вернула цароса из-за черты, твои слова не были бы решающими, но они были бы весомыми. Но Ирсен запретил, потому что ты выиграешь для нас время ценой своей графской репутации.
Кара отстранилась. В её глазах блестели непролитые слёзы, горела решимость и виделся упрёк. Немного неприятно осознавать, что мной так легко готовы пожертвовать, но, увы, это правда жизни, как она есть. Кто я для Кары? Никто. И я не хочу знать, как далеко готова зайти Кара ради сохранения стабильности в стране. Пожертвовать Ирсеном? Пожертвовать собой?
Кара стиснула кулаки:
— Леди Милимая.
— Ваше Высочество, я выйду к членам Совета, если вы настаиваете, но не вините меня за то, что я скажу правду. Я не знаю, поправится ли Его Царосское Величество.
— Я думала, мы подруги.
И чтобы доказать, что мы действительно подруги, я должна подставиться? О-очень дружеский жест.
— Ваше Высочество, я не люблю, когда мной манипулируют.