А сколько ещё таких семей, которых он покалечил? Скольких детей оставил сиротами? Сколько судеб разрушил?
«Всё верно, — беззвучно оскалилась вновь изменившая облик Смерть, — ты не можешь с этим жить дальше. Это сильнее тебя. Всего один выстрел — и всё закончится»
Он опять крутанул барабан и приставил наган к виску.
«Давай! Давай! Давай!" — улюлюкала химера и, приняв облик Беркута, продолжила, — Ты безумец, Снайпер. Будь мужиком и закончи свою никчёмную жизнь. Ты её не заслужил».
Беркут расхохотался. Его глаза провалились внутрь черепа, щёки впали, обрисовывая лицевые кости. Мгновение — и перед Данилой уже снова щерилась химера.
— Смерть тоже нужно заслужить, — спокойно произнёс Снайпер и убрав наган от виска, выстрелил ей между пустых глазниц.
Гулкий звук выстрела разорвал ночную тишину. Последний патрон застрял в деревянной балке а Данила остался сидеть в одиночестве. На деревянном полу охотничьего домика лежало бездыханное тело незадачливого киллера, которого Даня нанял себя убить и чьё бесполезное оружие вертел сейчас в руке.
«Придурок. Кто ходит на дело с наганом?»
* * *
На следующий день в квартире девочки-инвалида раздался телефонный звонок.
Звонили из немецкой клиники ортопедической хирургии, и сообщили, что нашёлся спонсор…
В Германии ей прооперировали бедро, а для ампутированной ступни сделали протез. Это не вернуло ей ногу, которую она потеряла — но, по крайней мере, коляска ей была уже не нужна.
Оставшиеся деньги — все, которые у него были, Данила сложил в коробку и отправил семье посылкой до востребования.
Он понимал, что этого ничтожно мало. Жизнь — это не кино, её нельзя отыграть назад. И сколько ни старайся, своей вины в полной мере не искупить. Его вина носит необратимый характер. Да он и не хотел от неё откупаться деньгами. Просто решил, что там деньги сейчас нужнее.
А у самого Дани появилось нечто гораздо более значимое, чем деньги. Материальные блага уже давно утратили свою ценность. И только потеряв душевный капитал, он понял, что он-то и был самым важным, бесценным богатством. Его не возместить никакими деньгами.
Он воспринял это как отсрочку. Как возможность исправить то, что ему под силу здесь и сейчас, в этой земной жизни.
А потом он встретил ЕЁ. Ту, из-за которой он каким-то непостижимым образом смог снова почувствовать себя живым.
Девочка, по возрасту немного старше той, которую он покалечил, заставила его окунуться в водоворот эмоций и чувств. Он не мог объяснить себе, что это за чувства, но ему хотелось быть всегда рядом. Этому было невозможно сопротивляться, а ещё он где-то в глубине души знал, что нужен ей — не сейчас, так потом. Ему было её жаль, когда она плакала, а когда смеялась – ему тоже было весело.