— Думаю, ты не в накладе, — продолжала она, натягивая куртку, — к деньгам моего папочки получил ещё и приятный бонус в виде меня.
Метнувшись к девушке, Снайпер развернул ее к себе лицом.
— Что в твоей голове творится? — его голос стал тише, но угрожающе жёстче. — Что ты себе придумала? Это твой единственный билет на свободу. Дальше пусть воюют между собой, зато ты уже вне игры. Деньги — это не главное, пойми это уже наконец своим кукольным мозгом!
Вспыхнув, Ася заколотила по нему руками и ногами, везде, куда только могла дотянуться.
— Да пошёл ты! Пошёл ты! Пошёл ты!
Снайпер стоял, молча снося обрушившиеся на него удары. Он не пытался остановить её, видел, что у девушки истерика, и спокойно ждал, когда она пройдёт. Ася же выдохлась и прислонилась спиной к двери.
— Руки! — выкрикнула, отстраняясь, когда Снайпер попытался приблизиться. — Не прикасайся ко мне! Никогда не смей ко мне больше прикасаться!
Толкнув его напоследок, Ася скривилась от боли в запястье:
— Терминатор долбаный! — прошептала она и, вывалившись на улицу, хлопнула дверью.
Она успела сделать несколько шагов. За спиной послышался лёгкий шелест и хруст сухой ветки. В полной тишине он оглушительно громко ударил по напряжённым нервам. В этот раз она даже не обернулась. Лишь усмехнувшись, тихо сказала:
— Наконец-то.
— Фамилия, имя, отчество, дата рождения.
— Пылёва Анастасия Викторовна. Тридцатое августа, тысяча девятьсот восемьдесят седьмой.
— Что же вы, Анастасия Викторовна, пропали так внезапно? Родители, поди, волнуются?
— У меня нет родителей.
— Ну как же нет? Вашей матери уже звонили, скоро будет здесь.
При этих словах я подобралась и вскинула взгляд на мужчину, сидящего напротив. Абсолютно лысый следователь-криминалист буквально буравил меня своими глазками-бусинками, покручивая в руке дешёвую шариковую ручку. Второй, за соседним столом, производил впечатление человека всецело уставшего от работы, да и от жизни тоже. Именно с таким видом он перекладывал листки в папки, а папки в стопки на своём рабочем столе. Он лишь раз мазнул по мне рассеянным взглядом и вновь углубился в бумажно-перекладывательный процесс.
— В каких отношениях вы состоите с Сабуровым Данилой Алексеевичем? — спросил лысый.
— Я буду разговаривать только с полковником Поповым, — упрямо повторила я уже в третий раз.
Спрятав руки в карманы, я откинулась на спинку скрипучего стула и уставилась перед собой. Даже если бы я и хотела поделиться с этим малоприятным «ментом» подробностями своей личной жизни, на этот вопрос мне было нечего ответить. В каких мы с Данилой отношениях? А ни в каких! Я даже его фамилию впервые услышала только что.