А вот за то, что действительно для меня ценно - за бабушкино наследие, ещё придётся побороться. И займусь я этим сегодня же.
* Эксклюзив, ограниченная коллекция.
* * *
- Пап, мне нужна бабушкина брошь. Она хотела подарить мне её на восемнадцатилетние.
Прошёл почти месяц с памятной вечеринки по случаю моего дня рождения. Идиллию семейного ужина прервал звук разбитого фарфора - мама при моих словах выронила прибор, и тонкой фарфоровой тарелке пришёл капец. Алекс вздрогнул и уставился на мать широко открытыми глазами, а я тут же напряглась, потому как такая реакция показалась мне не к добру.
- Зачем тебе бабушкина брошь? - оторвался от своей тарелки отец.
- Затем, что это единственная память о ней, и как вы оба знаете, она собиралась передать её мне.
- Незачем она тебе пока, - вставила своё мнение мать.
- К тому же, я собираюсь одеть её на БАЛ, - проигнорировав её высказывание, я обращалась сугубо к отцу. Бабушка Ася была его матерью, и моя дражайшая матушка к этой вещи имела весьма косвенное отношение.
- Ася, это семейная реликвия, - произнёс отец, - не уверен, что ты готова взять на себя такую ответственность.
- А когда я, по твоему мнению, буду готова?
- Ты забываешься!
- Нет, ну серьёзно. Скажи, пожалуйста, когда наступит это время.
- Так, хватит, - для матери эта тема была явно неприятной, - отец ясно выразился, ни к чему девочке твоего возраста такие безделушки.
- Извините, матушка, но безделушки это то, чем забиты до отказа ящики вашего трюмо, а бабушкины фамильные драгоценности - далеко не безделушки. И не вам, простите, решать этот вопрос, - я старалась говорить спокойно, хоть это и давалось мне с трудом. – Эта вещь моя по праву! Я должна была её получить ещё месяц назад.
- Ты слышишь это? Слышишь, как она со мной разговаривает? - взвизгнула мать.
Так, наша песня хороша, но уже порядком надоела. Я изо всех сил пыталась удержать контроль над эмоциями и в то же время гипнотизировала взглядом спокойного, как удав, отца.
То, что я совершенно добровольно отправляюсь на бал (читай: в компании Аскольда), его безусловно радовало. Хоть он и не подал виду, но я-то знаю своего отца - складка между бровей разгладилась, а весь его облик выражал спокойствие и умиротворение.
- Принеси Асину брошь, - обратился он к матери, а я мысленно вздохнула с облегчением. Как оказалось - рано.
Весьма неохотно мать поднялась со своего места и исчезла в спальне второго этажа. Не появлялась она долго. А когда вернулась, растерянно произнесла, что бабушкина фамильная драгоценность исчезла…
* * *
- Что ты с ней сделала?! - прошипела я, вскочив со своего стула, да так, что тот перевернулся, напугав Алекса. Братик, почувствовав царившее за столом напряжение, сидел тише воды и за целый вечер не проронил ни слова.