!
Да чтоб тебя!
Я лопнула от злости. Стёкла буфета отозвались на мои эмоции слабым дребезжащим звоном, им подпели оконные. Я пошла в ванную, взяла швабру, — руками прикасаться, вот ещё! Пробежалась взглядом по квартире, нашла жестяное ведёрко из-под попкорна, осталось от летнего похода в кинотеатр. Что со всей этой колдовской пакостью делают обычно? Правильно, сжигают! Огонь очищающий уничтожает всё.
С кем это тётьАлла связалась, хватило же ума! Или её взялись обрабатывать мошенники, алчущие недвижимости? Наши два дома во Всеволожске, допустим, не бог весть какое богатство, хотя тоже, если с умом подойти, деньги, а вот моя городская квартира… Как тёть-Алла там говорила? Продать, купить в Мурино…
Я перекатила черенком швабры мерзкую тухлятину в жестяное ведёрко. Вынесла на балкон. Зажигалку не нашла, зато были свечи и спички к ним: как-то отключали свет на весь день, урок усвоила.
— Гори, гори ясно, — выговорила я сквозь зубы и кинула пылающую спичку в куклу, прямо в лоб ей.
Пламя вздыбилось багровым горбом! Я еле успела отскочить, но, кажется, всё равно обожгла руку. Обожгла, и ничего не заметила. Ещё испугалась, что этак и до пожара не далеко, а пожар мне в новой квартире был не нужен. Но нет, огонь не выплеснулся из краёв ведёрка, хоть и пылал изрядно. Через минуту уже опал обратно, и я со всей осторожностью заглянула внутрь.
Мерзкая кукла сгорела вся, без остатка. Полностью. Ни клочка ткани, ни сажи, ни даже обугленной спички. Только ведёрко выгнулось от жара, скособочилось, потеряло прежнюю идеальную форму. Попкорн в него уже не насыплешь. И даже ручки-карандаши не кинешь, чтобы не катались, где не надо.
Запах.
Запах исчез, как и не бывало его вовсе.
Так не бывает…
Я подняла голову и увидела собственное отражение в оконном стекле. Бледное лицо с чёрными провалами глаз неприятно напомнило собой застывшую маску, из тех, что держат в Музее Восковых Фигур.
Очень хотелось поддеть ведро всё той же шваброй и выкинуть в окно, но я сдержалась: оно могло упасть кому-нибудь на голову, с одиннадцатого этажа — фатально. Зачем и мне и тому несчастному такие проблемы. Оделась, всё той же шваброй загнала испорченную тару из-под попкорна в мусорный пакет, выставила за дверь. Завтра вынесу, ничего ему не будет.
По спине ползали зябкие мурашки. Что это было? Зачем? Для чего? Ну, тётя Алла, вам не жить, клянусь! Чёрт с ним, с проектом, завтра же приеду и посмотрю в твои бесстыжие глаза!
Мне стало плохо ближе к утру. Сначала просто трясло, как при температуре, только без температуры. Я мужественно куталась в плед и выкрутила термостат на батарее до максимума. Согрела чайник, заварила чай — не помогло. Кожа горела и вместе с тем замерзала, нос, руки, ступни превратились в лёд и грозили отвалиться. Когда я догадалась в очередной раз измерить температуру, электронный градусник яростно заверещал, показывая —