Алексей помог добраться до постели. Я упала, как была, не раздеваясь и даже не снимая обуви, свернулась в комок, на меня набросили плед. И, перед тем, как сознание погасло, я успела подумать, что про типа в плаще бомжа не рассказала. А зря, рассказать было надо. Я его уже в третий… нет, в четвёртый раз! — вижу. Во дворе, у трупа, выбросившегося из окна, в туман на стрелке Васильевского острова, с этой лодкой его странной, явно не местной, потом снова во дворе, как раз перед тем, как обнаружила в своей квартире куклу.
И возле наших домов… того, что от них осталось… во Всеволожске.
Мысли путались. Ответ брезжил где-то на поверхности, но никак не желал вылезать на ясный свет разума, это бесило меня неимоверно. Что это за мужик такой странный. Может, он и есть тот долбанный маг? Может, именно он — убийца?
Я вспоминала ледяной взгляд ярких, словно фонарики, голубых глаз и поневоле ёжилась от ужаса, катающего в желудке ледяной осклизлый ком. Даже сквозь призму памяти от него тянуло жутью, чёрными скалами под чёрным небом и чёрной пыльной водой из чёрной же реки забвения.
Не дай бог ещё раз его встретить!
На работе ждал сюрприз.
Официально, высочайше, утверждённый дресс-код, по которому отменялась удобная одежда, джинсы и свитер, и вменялась в обязанность какая-то лимонно-жёлтая хрень, с юбочкой-карандашом для девочек. Я вкуривала приказ и медленно, но неотвратимо сатанела.
Во-первых, я не секретарша, носить юбку-карандаш на ладонь выше колена. И колготки, и туфли на шпильке длиной не менее девяти сантиметров.
Во-вторых, носить это всё можно там, где температура окружающей среды превышает двадцать три градуса, у нас термометр показывал восемнадцать.
В-третьих, я ненавижу короткие юбки и шпильки! На шпильках с моим заваленным вальгусом ходить — приближать свою собственную смерть, а короткая юбка в облипку настолько неудобна в повседневной жизни, что слов-то не найти, цензурных, чтобы объяснить. Да и с этим ядовитым цветом моё лицо превратится в морду свежевыкопанного из могилы трупа. Не всем идёт цвет мочи, чёрт возьми, мне — точно нет.
В-четвёртых, я разработчик, а не секретарь и не эскортница твою мать!
??! Двойная ять. Дабл. Ять.
Берия словно почуял, тут же возник за спиной. Отчитал за несоответствие одежды установленному образцу. Сам, как я успела увидеть, образцом пренебрёг. Ни пятнышка жёлтого!
Я включила внутреннюю Алису, Алиса сосчитала за меня до ста, — не помогло!
— Я не буду это носить, — тихо сказала я.
Когда кто-то кричит, упиваясь своим положением и громким голосом, всего лучше отвечать ему тихо. Он тогда вынужден прислушиваться к тому, что ему отвечают, а человек, который прислушивается, поневоле начинает сбавлять обороты и говорить тише.