Они выглядели вполне отвратительно и вызвали у достойной женщины невольное чувство презрения. Бомжеватого вида — одетые в грязные рваные засаленные лохмотья, они выглядели просто ужасно и пахли нисколько не лучше. Их семейные хрустальные стопки, в тот момент, были наполнены, и вонючие гости вот-вот готовы были их опрокинуть, но увидев вошедшую строгую женщину, невольно замерли в нерешительности, поглядывая искоса на хозяина, ожидая, что он им на это предложит.
Первый — «Огрызок» (фамилию и имя не помнил даже он сам) являл из себя некое подобие представителя сильного пола сорокапятилетнего возраста, но выглядел он значительно старше. Худощавое обвисшее телосложение указывало на очевидную нелюбовь к физическим упражнениям. Он давно уже вел такой образ жизни и совершенно перестал стремиться к чему-то другому. «Прочерневшие» ввалившиеся внутрь изборожденные морщинами щеки покрывала густая всклоченная рыжая борода; светло-карие глаза выражали абсолютно отстраненное от всего человеческого состояние: давно «потухнув», они не желали больше ничего, кроме выпивки, наполняясь при ее виде неестественной жадностью; нос большой на конце превратился в огромных размеров синюшного цвета «картошину»; длительный период нечесаные рыжие торчащие в стороны волосы «ляпками» свисали на плечи. «Не иначе в этих „зарослях“ водятся вши», — подумала хозяйка, сморщившись от одной-только мысли.
Второй мало чем отличался от первого, только был моложе лет так на пять, а то и на шесть. Он носил имя «Прыщак», вполне им заслуженное, так как все его лицо было покрыто прыщами, как у больного «Ветрянкой». Такого же роста, как и его товарищ, едва превышающим сто шестьдесят пять сантиметров, он выглядел более складно, выделяясь, пусть и небольшой, но физической силой. Очевидно, в такой образ жизни он «окунулся» недавно и не успел еще растерять заложенных природой способностей. Лицо его имело оттенок более светлый, чем у его невольного друга, но также покрывалось густой кудрявой безобразно взъерошенной бородой: она имела светло-русый оттенок, под стать, серо-голубым еще отличающихся какой-то «живостью» глазкам; нос был прямой, на конце своем сизый, начинающийся превращаться, как и у первого в большую испещренную морщинами круглую «сливу»; голова его была гладкой, давно облысевшей, только на висках и чуть-чуть сзади прослеживалось незначительное количество волосяного покрова, начисто выбриваемое хозяином. «Хоть этот не заразит нас педикулезом», — промелькнуло в голове у ошарашенной таким жутким видом женщины.