Только преданный «Слон» не пожелал отставать от своего верного друга. Они не спеша двигались по асфальтированной дорожке, как, вдруг, сквозь разрывавшие тишину ночи разряды, Беркутов стал различать девичьи крики.
— Стой, — приподнял он кверху руку и стал на одном месте, показывая, что наполнился интересом и прислушивается к окружающей обстановке, — ты чего-нибудь слышишь?
— Конечно, — незамысловато кивая головой, подтвердил большой человек, — громкие разрывы салюта.
— Да, нет — не то, — не скрывая своего недовольства, продолжал предводитель преступников, — «бабский» голос?
Михайлов стал вслушиваться в окружающую их темноту, и тут, и до его более «крепкого» слуха донеслись еле слышные крики:
— Помогите! Спасите! Меня убивают!
— Молчи, проклятая «шлюха»! — кричал на Дамиру тот, что побольше, нанося ей ногой удар за ударом по красивому телу.
Постепенно она превращалась в одну сплошную синюшную гематому. Изверг не щадил ничего: ни туловища, ни лица. Второй его, не к слову сказать, компаньон в то же время раздирал на ней короткое платье и остальное белье. В тот момент, когда девушка совсем уже готова была лишиться сознания, прямо перед ее основным обидчиком выросла невысокая фигура «Кости-киллера». Чуть ранее «бросив» на ходу: «Это мой город, и никто не смеет здесь никого убивать без моего, на то, ведома!», он стремительно побежал на выручку предполагаемой жертве. Преданный спутник устремился за ним.
Когда они оказались на месте, то сразу поняли, что спешили не зря. Молодая девушка находилась на грани — между жизнью и смертью. Первым же точным ударом правого кулака Беркутов сломал нос безжалостному мучителю. Михайлов в это время схватился за окровавленное разорванное платье, которое держал в раках гнусный подельник и, потянув за него, приблизил к себе лицо второго преступника. Отточенным движением головы он познакомил свой лоб с лицом отмороженного «мерзавца». Тот сразу осел и ослабил хватку за некогда красивый предмет женской одежды. Как только он встал перед противником на колени, то мгновенно испытал на своей голове твердость огромной коленки и тут же лишился сознания.
«Костя-киллер» в этот же самый момент полностью оправдал свое прозвище. Достав из кармана брюк выкидной нож, он зажал его в правой руке, а левой схватил потерявшегося в окружающей обстановке противника за его нетолстую шею и, продолжая приговаривать: «Это мой город, и только я здесь могу убивать безнаказанно», — принялся втыкать клинок «беспредельному отморозку», куда бы только попало. Он нанес не менее двадцати ранений, прежде чем убедился, что этот соперник опасности более не представляет. Затем он перешел ко второму, находившемуся в бессознательном состоянии и проделал с ним аналогичную процедуру, не забыв высказать назидание, что этот город его. Закончив терзать свои жертвы, он оглядел место недавней расправы и не смог удержаться от своего непременного заключения: