— Тебе это, «пень старый», лучше не знать, — продолжал молодой «беспредельщик» вести себя вызывающе, — будешь целее. Я, «Костя-киллер», и этим, надеюсь, все сказано. «Вали», давай, по-хорошему, а то, неровно, выйдет мой большой друг и тогда, увидев тебя с «беспантовой» игрушкой в руке, очень обидится, и, уж в дальнейшем, я за него ручаться не буду.
— Я буду звонить в милицию, — грозно сказал охранник и, в подтверждение своих слов, достал из кармана мобильник и стал тыкать на нем необходимые кнопки.
В этот момент из сарая вышел огромный детина и, придав своему лицу выражение рассвирепевшего зверя, бросился на худого мужчину с явным намереньем сделать ему достаточно больно. Видя приближающуюся к себе махину, Арсентьев, когда между ними было еще метра четыре, принялся стрелять из своего травматического оружия, каждый раз попадая по движущейся в его сторону объемной «мишени». Промазать в данном случае было бы попросту невозможно: настолько велик был противник и близко до него расстояние. Однако, разъяренный Михайлов словно не чувствовал боли от попадающих в него резиновых пулек и продолжал уверенно приближаться.
Как только он достиг причинявшего ему страдания неприятеля, то, в ту же секунду, размахнувшись своей сжатой в кулак неимоверно сильной рукой, напоминающий большую кувалду, помогая всем корпусом, резко ударил обидчика по лицу.
— Только не сильно! — успел лишь воскликнуть громким голосом Константин, но было уже достаточно поздно: сокрушительный тумак достиг выбранной цели.
Воздействие было настолько мощным, что бывший служитель закона непроизвольно хрюкнув, завалился на спину и тут же лишился чувств, оставаясь без признаков жизни. «Слон» же, не успев еще отойти от «принятых» им на тело, как минимум, четырех болезненных попаданий, для большей убедительности пнул лежащего без движений охранника по его небольшой голове мощной ногой, обутой в жесткий армейский ботинок. В этот момент к нему подскочил «Костя-киллер» и, оттолкнув товарища в сторону, крикнул:
— Ты убьешь его! Хватит!
Но большому преступнику было этого мало: он никак не мог простить даже уже бесчувственному противнику того наглого нападения, которому он бесцеремонно подвергся. Не смотря на настойчивый тон своего предводителя, Михайлов еще несколько раз порывался прорваться к телу Арсентьева, чтобы продолжить жестоко его избивать, перебегая из стороны в сторону и, видя на своем пути возникающего внезапно товарища, изменял направление, пытаясь обойти с другой стороны.
Еще минут пять ему потребовалось, чтобы окончательно избавиться от душивших его негативных эмоций. Все-таки, как говорят, время лечит, и он, восстановив потихоньку дыхание, наконец-то, остановился, продолжая, при том, энергично водить желваками.