Его жизнь, его мир. И как скоро все это рухнет?
Помощник шерифа Тилбери носился по участку. Сегодня было его ночное дежурство; в его обязанности входило убирать, следить, чтобы за пленными ухаживали, и запирать ящик с оружием. То есть, всякие мелочи, о которых сам Крегер часто забывал.
Крегер отхлебнул виски из фляги.
— Если ты будешь продолжать пить эту гадость, Джош, — сказал Тилбери, — от тебя не будет никакой пользы.
— Иногда я думаю, что это было бы к лучшему, — пробормотал Крегер себе под нос, но достаточно громко, чтобы его услышал помощник.
— Может быть, тебе стоит просто положить этому конец и отправиться домой? Отдохни немного, расслабься. Я думаю, именно это тебе и нужно. Один выходной. Когда в последний раз у тебя был выходной? Я даже припомнить не могу.
— В нашей работе выходных не бывает.
— Черт возьми, это неправильно, — сказал Тилбери, опершись на метлу. — У тебя есть я. У тебя есть Дэнни. У тебя даже есть старик Фрэнк! Мы в любой момент можем все уладить. Возьми выходной. Отдохни немного.
— Ты и не представляешь, как я этого хочу.
— Так сделай.
— Не могу.
— Почему?
— Сейчас неподходящее время, — покачал головой Крегер. — Я не могу отсутствовать, слишком многое происходит.
Тилбери недоверчиво покачал головой.
— Всегда что-то происходит. Все равно возьми выходной. Держу пари, тебе сразу станет лучше.
— Может и возьму. Но не сейчас.
Тилбери пожал плечами.
— Ну, это зависит только от тебя. Не стоит из-за этого убиваться. Никакая работа этого не стоит.
Он продолжил подметать, тихо напевая какую-то меланхолическую песенку. Через десять минут он закончил.
— Во сколько придёт Дэнни?
— Я сказал ему взять выходной.
Тилбери удивлённо посмотрел на начальника.
— Ко мне скоро должен прийти владелец ранчо. Нам нужно обсудить одно дело.
Тилбери, похоже, не поверил. Он надел пальто и вышел, не сказав больше ни слова. Крегер продолжал пить, ожидая появления гостя. Он знал, что тот придёт.
Шериф сделал ещё глоток.
* * *
Около полуночи Крегер услышал приближающегося всадника. Услышал стук сапог по дороге. Лязганье шпор по дощатому настилу. Дверь приоткрылась, и впущенный ею ветер был холодным и сырым.
Стоявшая в дверном проёме фигура была мрачной, освещённой лишь лунным светом; за спиной мужчины развевались полы плаща. От него тоже исходил запах, напомнивший Крегеру о кладбищах и виселицах.
— Входите, мистер Джонс, — произнёс он.
Джонс вошел и тихо прикрыл за собой дверь. Он осторожно прошелся по комнате, словно что-то искал. Но Крегер знал, что это не так. Он всегда так себя вёл.
Он сел напротив шерифа, и Крегер мог видеть только правую половину его лица, за что был безумно благодарен.